Ничей отряд

— Обязанности такие — ночевать при лошадях в шорной, утром кормить, поить, готовить к репетиции. После репетиции — шагать. Потом пять часов свободных. В шесть быть на конюшне, готовить лошадей — гулять, шагать, чистить, седлать. Потом, во время номера, принимать в форганге и выкидывать на манеж. После представления еще пара часов свободных. Выходные — понедельник, вторник, среда. В эти дни только кормить, поить и немного шагать. Но в понедельник и вторник мы, если что, сами справимся.

— И ночевать?

— Да. Мало ли что — вон в Костроме шапито работало, так ночью какие-то сволочи конюшню подожгли. Если бы дежурный конюх коней не успел вывести… ну, ты понимаешь…

— Да…

— Но это — только пока мы здесь. Из Вязьмы через три недели поедем в Калугу, будем работать в шапито вместе с Воробьевыми, а у них в номере медведи, козы и лошади, так что есть свой конюх. Можете с ним по очереди в конюшне ночевать. Как тебя звать?

— Никита! — восторженно отрапортовал парень.

Вариант был не лучший, но хорошо, что впопыхах хоть такой нашелся. Яшка повернулся к Тане.

— Всё в порядке, ты можешь уезжать. Зайдешь потом ко мне, оформим полный расчет.

— Хорошо, — буркнула Таня. На самом деле уезжать ей не хотелось.

— Сегодня поучи новенького, расскажи ему порядок номера.

Дальше события развивались стремительно.

Таня, как и следовало ожидать, соврала — никакого билета на послезавтра у нее не было. И хуже того — у нее в троллейбусе сперли документы. На самом деле или нет — Яшка докапываться не стал. И вообще старался с ней в беседы не встревать. Ходит по вечерам, учит Никитку — и ладно.

Сорокина через два дня прислала эскизы. Яшка ахнул и письменно расцеловал старушенцию:

— То, что надо, тетя Лена, то, что надо!

Гусары на ее картинках были изумительны — в лазоревых доломанах, расшитых шнурами и блестками, в киверах с высоченными плюмажами (они всё равно только для торжественного выхода, не родился еще болван, чтобы делать сальто-мортале с галопирующей лошади на манеж в кивере), в золотистых лосинах, имеющих не просто богатый, а царственный вид.

Яшка на выходных повез свою команду в Москву, в театральную мастерскую, где опытнейшая тетя Люба, ровесница Сорокиной, которой тоже была обещана надбавка за срочность, сняла с наездников мерки и засадила за работу своих молодых помощниц. Сшить — это бы еще было полбеды, главная беда — расшить шнурами, блестками и камушками, но всякий цирковой умеет держать в руках иголку, и наездники тоже.

Определившись со сроками, Яшка позвонил Кате, чтобы назначить время съемок и заказать фургон. И так ловко всё получилось, что одновременно Тане выдали справки, заменяющие утраченные документы, Катя мобилизовала на нужный день съемочную группу, а костюмы оказались полностью готовы. Разве что гусарские ботики не успели заказать сапожнику, но и старые, если их начистить, сойдут.

Но не бывает же бочки меда без ложки дегтя. И деготь шлепается в бочку именно тогда, когда качество меда наилучшее.

Съемки были назначены на понедельник. А на вечернем воскресном представлении, когда Тани уже не было в цирке, перед самым началом Никита подошел к Яшке и, сильно смущаясь, сказал:

— Вы знаете, я псих. Нет, честное слово, псих. Я не сам придумал — у меня справка есть.

— Ну и что? — спросил ошарашенный Яшка.

— Я один не справлюсь. Я ничего не запомнил, а Тани нет…

И впрямь — запомнить порядок номера человеку, далекому от искусства, сложно. Допустим, принять лошадь с манежа — не проблема, но когда и которую подавать на манеж?

Ужаснувшись, Яшка побежал искать бумагу и авторучку — соорудить для Никиты шпаргалку. Четверых подчиненных он предупредил, и хоть на нервах — а номер отработали. Только в последнюю минуту стряслась беда.

Саша так неудачно соскочил с Маськи, что пришлось вызывать «скорую». Связку он не порвал, только хорошо надорвал, но врач прописал гипс и неподвижность.

Саша был самый крупный из наездников, работал «нижнего». Заменить его было некем, и Яшка должен был перестроить номер, убрав связанные с Сашей трюки. Это — тот еще геморрой, а из трех свободных дней, когда всё можно было решить на репетициях, один уже был назначен для съемок. И именно завтрашний.

Яшка позвонил Кате и обо всем рассказал.

— Ну, придумайте что-нибудь, посадите на лошадь кого-нибудь другого! — велела Катя. — Мне нужно пять гусаров в кадре, понимаете? А вообще лучше шесть. У вас же там шесть лошадей?

— Нас только четыре.

— Ну, я же говорю — придумайте что-нибудь!

Хорошенькое дело — придумайте… Никиту в седло сажать — так он на первых же тактах галопа свалится… Звать на помощь ребят из других номеров?..

Яшка, перебирая в памяти кандидатуры, поплелся на конюшню — присмотреть за психом со справкой. И очень удивился, обнаружив там Таню.

Она держала кое-какое свое имущество не в цирковой гостинице, а в шорной, под рундуком. И вот именно на ночь глядя ей втемяшилось прийти за своими тряпочками и коробочками!

— Тань, хочешь сняться в кино? — спросил Яшка. — Есть возможность, и платят неплохо.