Ничей современник. Четыре круга Достоевского.

<…> места и карьеры ещё со школьной скамейки. Не то чтоб они были без страстей и вечно благоразумны. Напротив, благоразумие в них редко бывает, а страстишки бывают даже и сильные. Тут инстинктивное, непосредственное ощущение почти с детства материального интереса и самосохранения во что бы ни стало. Идеи великодушные, требующие труда, страдания и жертв им могут быть знакомы, но редко волнуют их. Но есть третий разряд, [и] «самый несчастный». Это юные и чистые души, с порывом к великодушию, с жаждою идеи, высшей, сравнительно с ординарными и материальными [идеями] интересами, управляющими обществом. Этими юными душами часто овладевают идеи сильные, всего чаще чужие, всего чаще у нас – [на противо] захожие, европейские, [всего чаще нравственные, великодушные, клоня<щие>] из разряда сулящих счастье человечеству и для того требующих коренной реформы человеческих обществ. [Идеи] Эти идеи сваливаются на эти души как камень и как бы придавливают их на всю жизнь, – так что вся остальная // жизнь их состоит как бы из корчей и судорог под свалившимся на них камнем. Разумеется, все эти три разряда я привожу отвлечённо: на деле тут столько варьяций, уклонений, при благородном преследовании высшей цели; столько подчас сознательной плутни с самим собой, столько уступок подлости из видов высшего благородства, столько самолюбия и эгоизма в виде героических жертв. Политические преступники из этого разряда часто преувеличивают свою вину при допросах, единственно из самолюбия, так что жертва собою, которою думают они принести пользу обществу и «общему делу», явно обличается их эгоизмом, совершенным равнодушием к общему делу и служением лишь одному самолюбию.

Возьмите теперь ту среду, то общество, в котором возникает этот третий, «несчастный» разряд нашей молодёжи и спросите себя: может ли быть что-нибудь беззащитнее, а в наше время так даже <…>

ИРЛИ. Ф. 100. № 29591. ССХб. 36. Публикуемый отрывок представляет собой черновой автограф на двух листах, имеющих авторскую нумерацию, – 17 и 18; был исключён, по-видимому, при окончательной редакции.

Определить местоположение отрывка в композиции «Дневника писателя» весьма затруднительно, так как он не обладает бесспорными признаками, могущими указать на его принадлежность к той или иной главе «Дневника». Рукопись но имеет начала и конца, она находится отдельно, а не «внутри» других текстов. Таким образом, остаётся руководствоваться лишь смысловой близостью этого отрывка к той или иной части печатного текста. Составители «Описания рукописей Ф. М. Достоевского» не без основания относят этот автограф к главе первой, главкам III, IV, V декабрьского выпуска «Дневника» 1876 г. (Описание рукописей Ф. М. Достоевского / Под ред. В. С. Нечаевой. М., 1957. С. 70). Действительно, настоящий отрывок развивает некоторые положения первой главы, а именно – четвёртой малой главки, называющейся «Кое-что о молодёжи» (Достоевский Ф. М. ПСС. Т. 11. С. 489–491), и, скорее всего, относится именно к этой последней.

<5>