Ничей

Однажды, внутренне сжимаясь от страха, Оксана задала ему вопрос, который давно мучил: ты любишь меня? Алексей не рассердился, не увильнул от ответа, только улыбнулся и притянул поближе. «Такое красивое тело, разве можно его не любить?» Его?! Оксана хотела, чтобы любили ее! Но не стоило рассчитывать на большее, к сожалению. Валерий так не ответит, скорее спросит сам, мучаясь неопределенностью, недоверчиво заглядывая в глаза… Безразлично. Пусть спрашивает. У него тоже сильное, красивое тело, приятное лицо и ямочка на подбородке. Нужно ли любить его за это? Можно ли? В его объятиях не опаляло огнем, но было очень тепло. Оксана запустила руки под его куртку, нащупав пальцами крепкую спину и чуть влажную майку. Хороший мальчик…

Глава 9 Зимний рассвет

Евгений не мог осознать… Нет, не того прискорбного факта, что жив Колмогоров. А того, что об этом знает Оксана, что она настолько рада его возвращению из мертвых. У них снова что-то было! Он мог закрыть глаза на Валерку — это не конкурент, а просто ее развлечение. Алексей — совсем другое дело. Пропадала всякая надежда.

И еще информация. Главный утаивал что-то посерьезнее, чем чересчур живой труп бывшего Привратника. Иначе об этом знали бы и остальные, но, похоже, Совет не был посвящен в эти дела. Может быть, следовало его посвятить? Какую выгоду это принесло бы самому Евгению? Никакой. Да и думать о выгоде для себя он не в состоянии: мысль об Оксане выжгла все внутри, парализовала обычную рассудительность. А просто тупо пойти и настучать Совету было неприемлемо. Нужно или разузнать что-то еще, или вообще пока не думать об этом. Только вот девушка… Что происходит? Правда ли то, что она виделась с Алексеем? Потому что, если это так… Евгений чувствовал себя больным, даже не находил в себе сил, чтобы встать, одеться и дойти до кабинета Главного. И вместо трезвых идей, как раз и навсегда убрать с пути Колмогорова, появилась лишь бесполезная злость, отнимавшая последнюю волю. Ночь закончилась, а он так ничего и не придумал.

* * *

Анатолий Лапин помалкивал в темноте, прислушиваясь к тихим шлепкам босых ног по полу, сын переступал осторожно, как настоящий сталкер в лесу. Дождался шороха одежды, и после того, как Валерий с уже не скрываемым счастливым вздохом рухнул на кровать, Привратник включил свет.

— Лерик, подъем.

— Уже?!

— Шляться надо меньше… И не говори мне, что спишь тут с вечера, может, мать тебе и поверит, а я уже давно дожидаюсь. На часы смотрел?

— А что? — сын жмурился от света, и вид у него был действительно такой, будто за одну секунду успел провалиться в сон. Смолоду такое еще возможно, да и нагулялся, похоже, как следует. — Я же тут недалеко…

— Рассвет скоро. Ты своей Оксане не его разве хотел показать? — только что сброшенные джинсы снова оказались у сына в руках, он быстро натягивал их, поглядывая на дверь. — Беги обратно, Ксюше скажи, чтобы оделась потеплее. И сам не вздумай в одной майке на мороз выскочить! Не выпущу, Привратник я или нет?

— Да, пап!

Спорить с Лапиным охранники побаивались, ведь получать боеприпасы приходилось именно у него, и никому не хотелось унижаться, выпрашивая положенное, или ждать часами под дверью оружейки. Поэтому и отошли в сторонку, когда Привратник взялся за приводной механизм двери.

— Лерик, только ненадолго, — отец взял у него «Калашников», проверил патроны, уверенно защелкнув магазин, и покрепче затянул шнурки капюшона ОЗК. Промолчал под умоляющим взглядом Валерия, хоть и очень хотелось напутствовать сына не столь сдержанно и официально. Вместо этого сказал: — Девушку береги, смотри за двоих, ты за нее отвечаешь.

Двери закрылись, оставляя молодых людей в темном шлюзе. Привратник заглянул в оптический прибор: поляну перед входом было хорошо видно, снег сверкал на утреннем солнце. Ксюша едва вытаскивала из снега ноги в тяжелых бахилах. Валерий осматривался из-под ладони, привыкая к яркому свету. Лапин отвернулся, зная, что сын сейчас все равно пропадет из зоны видимости, отправившись на небольшую экскурсию по окрестностям.

— Где четвертый охранник? — один успел куда-то исчезнуть, остальные недоуменно переглянулись.

— Отошел… Мало ли куда.

Привратник уже забыл об этом, на ходу улыбаясь своим воспоминаниям, — когда-то и он мог с удовольствием рассматривать хоть рассвет, хоть закат, хоть вообще таращить глаза в полную темноту, лишь бы рядом была девушка по имени Елизавета.

Настойчивый стук помешал спокойно умыться, Грицких наспех вытер лицо вместе с мыльной пеной и очень удивился, что его потревожил не помощник, а простой охранник из дежурной смены.

— Юрий Борисович, я решил, что вы должны знать: снаружи находятся двое, сталкер и Ксюша Тарасова.

Какой именно сталкер, Грицких даже уточнять не пришлось… Другому отец дверь не откроет и наружу не выпустит, презирая все запреты.

— Спасибо за информацию, вы свободны.