Ничей

— Почему? — Алексей неподдельно удивился, ведь по молодости тоже отличался безрассудством. Виктор Петрович этого, разумеется, не мог знать.

— Потому что у тебя на любую услугу счетчик поставлен. И героем ты можешь стать только тогда, когда интересы общества случайно совпали с твоими собственными.

А вот тут Ельцов был абсолютно прав, осталось только подтвердить, потупив глазки с виноватым видом. Но ведь это не преступление, правда?

«Товар» оказался довольно вертким, и никак не удавалось рассмотреть, бракованный ли он насквозь или в хозяйстве сгодится. Виктор Петрович уже понял, что сдать его на Лубянку — это верный способ приобрести себе клеймо политически близорукого, ведь на шпиона Алексей Колмогоров походил в последнюю очередь. И прежде всего потому, что работа разведчика требует самоотдачи, самопожертвования, иными словами, поставить чьи-то интересы выше собственных. А на это упрямый китайгородский сталкер не был способен в принципе. Особист повидал немало разных людей, и Колмогоров не стал для него научным открытием. Типичный холодный прагматик.

— Ты работу искал? Будем считать, что нашел.

— Опять свинарник?! Я сельхозакадемий не кончал и ветеринаром не работал! — Алексей понимал, что к его возражениям «гражданин начальник» останется глух, но промолчать было бы подозрительно.

— А чему обучался? Людей убивать? Вот прямо с детства, да?

— Нет, что вы, как можно-то раньше совершеннолетия? Лицензию бы не выдали… — он понял, что говорит много лишнего, и умолк. Шутить было опасно, от волнения словарный запас уже вышел за пределы допустимого для братка. И чуть более заинтересованный взгляд тут же просигналил об этом. Черт!

— Но ведь чем-то ты занимался? Если у меня будет побольше информации о тебе, то и тебе хорошо, и обществу польза.

— Западло на общество пахать, гражданин начальник, — хоть попытался поправить дело, но было поздно.

— Хватит придуриваться! — особист быстро вывернулся из-за стола, и не успел Алексей даже моргнуть, как крепкая рука Виктора Петровича сдернула его с места и поставила на ноги. — Ты будешь отвечать или нет?

Стены тесной комнатушки оказались намного ближе, чем хотелось бы. Врезавшись скулой в холодный камень, Алексей пожалел, что гражданину начальнику не выделили помещения попросторнее. И даже со свободными руками оказать сопротивление не получится, только инстинктивно упереться ладонями в ободранную стенку, чтобы морду окончательно не разбить!

— Я все равно узнаю, откуда ты, гнида, взялся… — удар в живот, ожидаемый, оттого лишь менее болезненный, напрочь заклинил дыхание. Даже согнувшись и ловя вдруг потерявший кислород воздух, Алексей еще не утратил способности думать. В драке это ему всегда помогало. Но сейчас его просто избивали, тело реагировало быстрее разума, уклоняясь и закрываясь, насколько возможно. От колена, ударившего снизу, хрустнуло в шее. Было не самой лучшей идеей отвернуть голову, подставив снова уже битую скулу… А остальные варианты еще хуже. Короткие волосы на затылке не позволяли ухватиться за них, пальцы особиста соскользнули и снова железной клешней сомкнулись на шее… Теперь Алексей налетел на дверь, удачно избежав подножки, которая могла опрокинуть его на пол. Там спасения уже не было бы… Дверь вдруг подалась навстречу, опять легонько стукнув по лбу. Одного вскользь брошенного взгляда хватило первому секретарю, чтобы понять: Алексей не выходить отсюда собирался. А допрос в самом разгаре.

— Что же ты… Виктор Петрович… делаешь?

— Работаю, — уже спокойнее ответил хозяин кабинета. — Ты что-то имеешь против?

— Торопишься слишком. Разговаривать не пробовал?

— Пробовал. Ты сам попробуй! — снова начал заводиться особист. — И ты попробуй, Колмогоров. Вот тебе еще один «гражданин начальник», может, с ним разговор лучше получится.

Алексей, припомнив недолгое пребывание на конечной станции Калининской Конфедерации, рассказал о нем, преувеличив и размножив свои трудовые подвиги на несколько наугад названных станций, не враждовавших с «красными». Особист поморщился, подозревая обман, но промолчал. Мутный наемник теперь вел себя смирно, изредка потирая ушибы. Концы с концами сошлись, «браток» из него был, как из дерьма пуля. А уж коммерсант — тем более. Вот мастер, который подрабатывает мелкой халтуркой по станциям, смотрелся намного убедительнее. Осталось выяснить, как он научился так ловко управляться с оружием и свободно передвигаться по поверхности в кишащем мутантами центре города. Вишневский таким вопросом не задавался, поэтому тут же предложил задействовать столь полезного станции пришельца в общественных работах.

— Павел Семенович… Вы иногда как будто с луны свалились! Он вам наплел три короба с гаком, а вы и поверили.

— То, что он сказал, очень легко проверяется. Я уж как-нибудь могу отличить неумеху от специалиста!

— А я могу отличить подозрительную личность, которую на снайперский выстрел нельзя подпускать к стратегическим объектам, жизненно важным для населения!