Ничей

— Лёш, представляешь, там над нами гнездо вичухи! — Ульяна всматривалась в потолок, наверное, ей это действительно казалось занимательным. Будь Алексей сам еще пацаном, и он не отказался бы сходить на дракона. Повстречавшись с ним лично уже в зрелом возрасте, мечтал об одном — никогда больше не видеть эту мразь!

— Да… Прелесть-то какая, — сарказм уловила даже Ульяна, особенно после того, как он выразительно потер изуродованный шрамами висок. — Пойдем обратно?

— Тебе нужно быть на платформе, Виктор Петрович уже там.

— Не сомневаюсь. И на первый раз мне понадобится проводник. То он шагу ступить не дает, то оставил посреди этого лабиринта, чтобы сам дорогу нашел.

Ульяна вызвалась проводить, Алексей запоминал расположение коридоров, в воображении достраивая остальное с ее слов. Картина вырисовывалась впечатляющая. А платформа станции, отделанная темно-красным камнем, под стать названию, с нишами где надо и где не надо, показалась сейчас тесной вдвойне. Да и присутствие мрачного особиста ощущения свободы не добавило.

— Ты, Колмогоров, болтун, но не дурак. И, похоже, понимаешь, что попал как раз туда, куда нужно.

— Понимаю… — Алексей видел, что тот слишком быстро согласился на уговоры Вишневского лишь потому, что собирался как следует понаблюдать за подозрительным сталкером. Теперь у него есть такая возможность.

Пока подозрения оставались только в уме, Виктор Петрович вручил Алексею рабочие инструменты: фонарик и щуп, которым нужно аккуратно проводить досмотр содержимого дрезин. Допуск к грузовому транспорту выдавался проверенным людям, но Алексей не останется без присмотра, без этого ни одно дело не обходилось… Заставлять транзитников развязывать мешки и заглядывать внутрь — невелика премудрость. Куда больше внимания Виктор Петрович уделял пассажиропотоку, и эту проверку не мог доверить никакому чужаку. Тот на людей внимания не обращал — это странно — и с большим интересом рассматривал, что везут на дрезинах.

Алексея удивляло многое. Ему уже попались на глаза несколько узлов с практичными, серенькими, теплыми вещами, вот только откуда тогда берутся яркие косынки на женщинах, а у мужчин удобные кроссовки? Видно, эти грузы шли сюда вовсе не по рельсам, а пешком и непрямой дорожкой. Бедность сквозила во всем, но до полной нищеты было пока далеко. О ней напомнил лишь мешок с поломанной, раскрошившейся лапшой, побелевшей от времени, — в бункере ею бы побрезговали, наверное. Здесь приходилось жрать, что дают. Дают в прямом смысле, бесплатно, в общей столовой, увешанной лозунгами, чтобы население не забывало, кого следует благодарить за пропитание. Это было написано крупными буквами и даже иллюстрировалось портретами Ленина, Сталина и почему-то Андропова. Наверное, товарища Москвина и так все обязаны знать в лицо, его портрета не прилагалось. Или он висел лишь в кабинетах доверенных лиц, достойных созерцать сию икону. Ведь этот правитель, до сих пор умудрявшийся накормить всю красную линию таким скудным набором продуктов, должен был уметь творить чудеса не меньшие, чем Иисус с пятью хлебами.

— Показываю еще раз… Дальше будешь сам разбираться. Вроде безмозглостью ты не отличаешься. К сожалению.

Инструктаж уже длился несколько часов, и Алексей понял, что тупить на этой должности не придется. Прежде всего нужно было из транспортного ручейка, вяло текущего в обе стороны, безошибочно выделить дрезины, не подлежащие проверке. Эта задача и оказалась не по силам предшественнику, который тормозил всех подряд, включая начальство с Дзержинской, или наоборот, пропускал всякую шелупонь с громким голосом. Виктор Петрович вскоре убедился, что китайгородский наемник в состоянии отличить людей с ксивами от обычных наглецов, и новый подчиненный заслужил даже подобие одобрительной улыбки. С проверкой самого груза дело обстояло хуже — тут никакое чутье и энтузиазм не спасли Алексея от выговора.

— Ты что, смысл работы не понимаешь?! — тот, похоже, и правда не понимал. — Ты стоишь на посту! Перед тобой самый ответственный объект — Дзержинская.

— Понял… Виктор Петрович, тогда давайте платформу перейдем, потому что путь на Дзержинскую с другой стороны.

Особист давно присовокупил юмор собеседника к числу его недостатков, хоть и начал привыкать понемногу.

— Ты щупом долбанул так, что дно дрезины проломить можно. Твоя задача узнать, что внутри мешка, вот и нащупывай. А если среди груза спрятано что-то опасное? Бомба, оружие нелегальное или патроны?

— А если там макароны?

— Если они в накладной на груз записаны — криминала нет. К провозу не запрещены. А вот это уже наше… Николай!