Ничейная магия

— Ну, а что? — мигнул парень. — надо же куда-то складывать нажитое?

— Ты, главное, с этим на глаза майору не попадись. А то как-то…некрасиво получится.

— Да ты что, я ученый, — хмыкнул Торрен и подбросил плечом мешочек, от чего тот красиво и нежно зазвенел. — Я и на твою долю взял, — заискивающе добавил он.

— Спасибо, — вежливо ответила Мист и обернулась на башню. — Поднимемся наверх, раз мы тут?

— А, давай, — легко согласился Торрен, которому богатая добыча успешно заменила любую психотерапию.

Мист встряхнулась, зашла в пустой проем и начала подниматься наверх и вверх по казавшейся бесконечной спиральной лестнице. Периодически ее охватывало острое чувство повторения, лестница была такой же, стены были такие же, тишина и полумрак вокруг — тоже, но на этот раз она была не одна, и даже не с бесплотной помощницей рядом — позади пыхтел Торрен, и его шаги и тяжелое дыхание напоминали Мист о том, что нет, это не прошлое вернулось, это новый, сегодняшний день умудрился так вывернуться.

— Похоже на что-то, — пробормотал парень, и Мист вздрогнула. Ему-то что может напомнить эта пеплова башня?

— На что это? По мне, так похоже на прошлую.

— Не знаю, — с сомнением сказал Торрен, продолжая методично подниматься. — Но я такое уже точно видел. Только вот, где?

— С тем, сколько ты чужих замков, небось, облазил, — фыркнула Мист, отворачиваясь от него.

— Я помню тот волшебный мир, — затянул Торрен внезапно. — В котором жили мы с тобою, … тобой, — запнулся он, подумал и начал, как будто так и надо, сызнова. — Я помню тот волшебный мир, в котором жили мы с тобой! Ля, ля, ляляляля, ля, ля, я помню тот волшебный мир, в котором жили мы с тобой!..

— Тор!

— …в котором жили мы с тобой!

— Тебя что, заклинило?

— Я помню тот волшебный мир, в котором…

— В котором я тебя прибью, — пообещала Мист, но это не помогло.

— …волшебный мир, в котором жили мы с тобой…

— Там ждал нас дом и ждал камин, но грела лишь одна любовь, — устало напомнила девушка.

— О! — обрадовался Торрен. — Спасибо! — и затянул с начала. — Я помню тот волшебный мир, в котором жили мы с тобой, там ждал нас дом и ждал камин, но грела лишь одна любовь!.. Любовь. ээээ? — потянул он, намекая, что раз уж у Мист такая хорошая память, то ближнему надо помогать и дальше.

— Придурок, — грустно сказала девушка, но, к счастью, лестница уже кончилась.

Верхняя комната была точно такой же, как центральная зала в башне Атайн, только дверей во все стороны не было и пирамиды, зато стена с отпечатком ладони была на месте, и три больших окна впускали внутрь достаточно света. Обстановку составляли какие-то истлевшие шкуры, разбитый стол, два колченогих стула, а вся доступная поверхность стен от пола до потолка была исписана: где-то вполне нормальными, похоже, текстами, а где-то — откровенной чушью. Но прежде всего внимание Мист привлекла довольно криво и совсем другой рукой начертанная прямо на камне карта. В отличии от остальных записей, она была не сделана не краской или мелом, а буквально выжжена в камне тонкими бороздками. А уж совершенно не читаемый почерк Мейли-из-Сполохов Мист уже могла узнать из тысячи.

Карта была странной: во-первых, ее рисовали не за один раз, во-вторых — несколько раз переправляли, оставляя яростные черные пятна сажи в том или ином месте, отчего очертания стран корежились и смещались, а некоторые города были на нескольких местах разом. Черные палочки с зубцами наверху испещряли все полотно карты, иногда подписанные, иногда нет, некоторые перечеркнутые или перевыжженные.

— О, вспомнил, — Торрен театрально хлопнул себя по лбу. — Это же прямо как Сторожка наша!

— Чего-чего? — обернулась на него Мист, хмурясь.

— Башня сторожевая. Помнишь? Которая раньше была частью первой стены вокруг Университета, а потом стену снесли, все башни снесли, а она одна осталась?

Мист действительно помнила эту башню: не черная, а, скорее, темно серая, унылая и обшарпанная, она торчала сбоку от кампуса, неуместная и толком никому не нужная. Студенты часто недоумевали, почему же ее никак не уберут, строя самые разные теории, от практических до мистических: от того, что там начинается тайный ход за пределы города, до того, что на башне лежит страшное проклятие, которое даже уход магии не разрушил. В итоге башня стояла заколоченной и темной, и только отдельные смельчаки вроде Торрена и Вейлариса рисковали сунуть туда свои не в меру длинные носы. Мист перевела задумчивый взгляд снова на карту, находя башню Атайн, подписанную как “АТ”, и проводя от нее линию в нужную сторону. Ближайшая черная палочка с галочками наверху была подписана как “СВ”.

— Синвейл, — пробормотала Мист, вспоминая привидевшийся ей в Атайн сон, и потрогала рисунок, ощущая под пальцем глубокую бороздку. Могла ли эта одинокая университетская башня, вовсе не высокая и не грозная, быть одной из этих, отмеченных Багровым магом?

Торрен подошел к подруге и тоже уставился на стену с исключительно умным видом.