Ничьи дети (сборник)

Все эти годы она в меру своих сил и способностей исполняла обязанности жены большого ученого и большого чудака, но при нем все-таки чувствовала себя словно на экзамене, а настоящей жизнью, такой, как хотелось, жила лишь во время его командировок. К счастью, в последние годы он уезжал часто и надолго…

В шесть она включила радио. В последних известиях ни о каком космическом ЧП не было ни слова, но это еще ничего не значило. Передавали легкую музыку, потом урок гимнастики. Гришаев не звонил.

Без десяти восемь раздался звонок в прихожей. Она открыла. Неизвестный человек спросил строго:

— Товарищ Шипулина, Ольга Владиславовна?

— Да, это я.

— Распишитесь.

Она машинально расписалась. Прежде чем разорвать конверт, села в кресло: руки и ноги не слушались. В конверте лежала маленькая хрустящая бумажка под копирку.

ДЛЯ ПЕЧАТИ

6 мая в 23 часа 07 минут по московскому времени в районе работ Шестой Лунной научной экспедиции на Луне зафиксирован взрыв большой мощности. Причины взрыва пока не установлены. Связь с Шестой Лунной экспедицией временно прервана. Если в течение двадцати четырех часов связь не будет восстановлена, на Луну отправится специальная спасательная экспедиция, которая в настоящее время готовится к старту.

Президиум Академии наук СССР

«Специальная спасательная… специальная спасательная… — твердила Ольга, выронив сложенный вдвое листок. — Взрыв большой мощности… Гришаев сказал бы: „Опять ваш авантюрист“. И почему они считают его счастливчиком, которому все всегда удается, все сходит с рук? Лишь она, одна она знает, сколько ночей просидел он над расчетами, сколько дум передумал, каких-то недоступных ей мучительных дум! Как терзался наедине с собой перед каждым „безрассудным шагом“! А его самоуверенность, лихачество, насмешечки — только видимость, чтобы воодушевить других, чтобы все, до последнего буровика, поверили в удачу. Не потому ли удача следовала за ним всю жизнь? Нет, они попросту не знали его! И теперь, возможно, уже никогда не узнают… Но если там действительно что-то произошло, Шипулина могла погубить не „авантюра“ — только случайность…»

Прошло сколько-то времени, прежде чем позвонил Гришаев.

— Олька, читала? — спросил он.

— Читала. Что это может быть?

— Черт его знает! Твой старик всегда выкинет какую-нибудь штучку. Авантюры — его амплуа. Помнишь, я просил повлиять, чтобы чаще советовался?

— Влияла. Обещал.

— Обещал! Слушай, ну ты как??

— Ничего, держусь.

— Ладно, Олька, молодец. В общем, я думаю, ничего страшного. Самое страшное — он мне все планы сорвал. Горит мой институт из-за твоего Шипулина. Да, там, кажется, что-то осталось от вчерашнего торта? Не против, если заскочу на часок?

— Против.

— Что?!

— Против.

— Ах вон оно что! Отпеваешь старика? Ну-ну, валяй!

— Нет, не отпеваю. Думаю.

Она положила трубку. Под ногами хрустнули осколки разбитого ночью бокала. Хотелось схватить пылесос, тряпку, швабру — и мыть, чистить, скрести, оттирать все вокруг. И прежде всего себя. Но Ольга упала в кресло и закрыла глаза.

5

В радиоотсеке сидел верный Саша Сашевич. Земля спрашивала, взывала, умоляла, требовала — Саша Сашевич оставался глух и нем. Шипулин просмотрел радиограммы, выбрал три из них. Две угрожающие — дело рук Гришаева, сразу видно, не верит ни в какую катастрофу, очень уж хорошо знает Шипулина, Шипулин для него — авантюрист. Одна дельная радиограмма-инструкция — от Главного, «на случай, если радиостанция работает только на прием». Хитер Главный! Послушал скупое сообщение ТАСС, слава богу, паники никакой, настроение деловое. Скоро минуют сутки, нужно срочно давать ответ, иначе ринутся спасать, а что ответишь, когда не оседает треклятая пыль, мешает определить результаты взрыва. Хорошо, если риск оправдал себя, а если нет? Голову снимут. Взрыв на Луне! Действительно, «так можно всю Луну испортить».

Странное дело, больше всех возражал против взрыва не кто иной, как его любимец Сережа Лазебников. Едва кончилось совещание, этот вундеркинд давай ломиться в радиоотсек — передать свое особое мнение на Землю, «пока не поздно». Хорошо еще, догадался Шипулин заранее отправить Сашу Сашевича со строжайшей инструкцией: никого в отсек не пускать и ничего к передаче не принимать. Михаил Михайлович ждал подвоха от кого угодно, но не от Сережи. Думал, Петя Тяпкин жаловаться будет, скандал подымет, а он стащил у доктора лошадиную дозу снотворного и до сих пор спит, делайте, мол, что угодно, только без меня!

До старта спасательной экспедиции с Земли оставалось немногим более трех часов. Дальнейшее промедление становилось опасным. Гришаев там бесится, с этим ЧП все его честолюбивые планы лопнули. Рвет и мечет. Чего доброго, рискнет еще покинуть директорский кабинет, явится сюда собственной персоной. Но что же эта проклятая пыль? Прогремевшая в дискуссиях и воспетая поэтами лунная пыль? Никто не ожидал, что она может висеть сутки, думали, за час-другой осядет.