Ничьи котята

— Ну, положим, всемогущество Министерства общественной безопасности сильно преувеличено, — хмыкнул Дзинтон. — Я знавал времена и страны, где самые коварные сотрудники Службы проходили бы по классу первоклассников в песочнице. Но в одном ты права — про международную организацию, разумеется, чушь, рассчитанная на детей. Ну так ты же у меня умница и красавица, — и быстрая ободряющая улыбка мелькнула у него на лице.

— Не подлизывайся, — Цукка против воли тоже улыбнулась. — Знаешь, я просто не понимаю, что мне делать. Одно дело — жить в ничейном доме с ничейными детьми, которые нуждаются в твоей заботе, и совсем другое — в доме конкретного человека с чужой семьей. Слушай, Дзи, зачем ты вообще меня сюда приволок период назад? Явно не за тем, чтобы в постель затащить, как я поначалу думала. Чтобы за детьми присматривать? А если бы они крушить все начали?

Она невольно вздрогнула, вспомнив пару лет назад виденный фильм про «детей-убийц», как их там называли. После него она несколько ночей не могла спать спокойно — ей все время снились изуродованные трупы и лужи крови. Поверить, что Карина и Яна — такие же? Легче решить, что она сама незаметно свихнулась и сейчас разговаривает с галлюцинацией.

— Они бы не начали крушить, — Дзинтон покачал головой. — Цу, большинство известных тебе страшилок — тщательно спланированная и проведенная операция по дезинформации широкой публики. Да, действительно, произошло довольно много несчастных случаев со смертельным исходом, но три четверти погибших — сами девианты. Ты знаешь, что девиантом человеческий ребенок становится исключительно в возрасте от восьми до десяти лет? Вирусный эффектор — крайне опасная штука для неумелого оператора, а откуда умение у маленького несмышленого ребенка? Представь, что тебя с завязанными глазами засунут в промышленный экскаватор с сенсорным управлением на многолюдной площади. Да ты, просто бессмысленно размахивая руками над панелью, перебьешь и передавишь кучу народу! Кстати, половина смертей девиантов — от обрушения себе на голову строения, в котором они находились. А вторая половина погибла от пуль обезумевших от страха солдат и полицейских, которым чаще всего реальной опасности не угрожало. Так что забудь сказки про малолетних чудовищ: те девианты, которые оказались в состоянии контролировать свой эффектор, немногим более опасны, чем простые дети.

— Эффектор… — пробормотала Цукка. — Что такое «эффектор»? И почему «вирусный»?

— Эффектор — устройство для воздействия на окружающий мир. В данном случае — устройство вихреполевой, чисто энергетической природы. Вирусный — потому что является саморазмножающейся машиной, произвольно внедряющей собственные копии в разумные биоформы в пределах досягаемости.

— В разумные биоформы… — Цукка покатала слова на языке и вдруг вскочила на ноги. — Так что же, значит, та штука сидит и во мне? И я тоже стану девиантом?

— Первое утверждение верно. Второе — чушь. Цу, сядь и успокойся. Впервые носителей вирусного эффектора обнаружили примерно четыре года назад, когда документально зафиксировали появление первого ребенка-девианта. Эпидемия передачи эффектора, если ее можно так назвать, распространялась со скоростью лесного пожара. Сейчас можно смело утверждать, что в мире не осталось ни одного разумного существа, не являющейся носителем вирусного эффектора в латентном состоянии. Но беда — или счастье — в том, что эффектор срастается с нервной системой носителя исключительно в возрасте от восьми до десяти лет у человека, от четырех до пяти лет у тролля и от пяти до семи лет у орка, причем вероятность пробуждения — примерно один шанс из трех миллионов.

— Из трех миллионов?

— Именно. Ну, если точнее, шансов все же куда больше, но одна трехмиллионная — вероятность получить хорошо развитый, сильный эффектор. Во всех смыслах сильный — и физический, и с дополнительными способностями вроде эмпатии, как у Яны.

— Так она на самом деле знает, что чувствуют люди? — охнула Цукка. — И я?

— Да. И это — одна из причин, по которой ты здесь. У тебя очень уравновешенная психика. Ты редко сердишься, всегда дружелюбна и хорошо относишься к детям. Она почувствовала, что тебя можно не бояться, и благодаря тебе мне удалось удержать здесь ее, а через нее — и Карину.

— То есть ты все-таки меня использовал… — Цукка устало потерла пальцами глаза.

— Да. Но еще раз я спрашиваю тебя, Цу — если бы период назад ты знала, что происходит на самом деле, отказалась бы поселиться в моем доме, чтобы помочь мне… нет, не мне — детям? Яне? Карине? — Дзинтон наклонился вперед, взял Цукку за подбородок и заставил ее посмотреть себе в глаза. — Ответь мне, Цу, только честно.

Девушка вздохнула и осторожно высвободилась.

— Конечно, не отказалась бы, — грустно сказала она. — Тем более, что не так уж я и напрягалась. Но все-таки, знаешь, как-то неприятно, когда тебя используют втемную.

— Знаю, — кивнул Дзинтон. — Я же говорю — я сволочь и гад. Но сама посуди — а если бы я с самого начала рассказал тебе про Институт? Ты бы точно не решилась ввязаться в историю.