Ничья

Елена устала первая, откинувшись без сил на подушки, и Вырубов, опять-таки противу ее ожиданий, не стал тормошить ее, а тихо улегся рядом и прижал к себе, и Елена очень быстро заснула, уткнувшись головой ему в грудь.

Она проснулась в середине ночи: Вырубов никуда не ушел, а спал лицом вверх, раскинув руки и неслышно дыша. Одеяло сбилось ему на пояс, открывая гладкую накачанную грудь и перевитые мускулами плечи. Сейчас, расслабленный и залитый лунным светом, он походил на мраморную стартую какого-нибудь античного убийцы. Они были почти ровесники – Вырубов был старше Елены на три-четыре года и младше Семина лет на десять, и Елена вспомнила, что у Семина на поясе давно уже скатался небольшой валик жира и что в постели у него, как почти у всякого немолодого уже человека, который слишком много работает и слишком мало занимается спортом, нет нет да и случались всякие проблемы.

Елена поплотнее прижалась к Сергею и понемногу уплыла в сон, и ей снилось, что ее обнимает Семин.

Истаял снег, и наступил апрель. Елена оттаяла и похорошела. Изменился и Вырубов – улыбка впервые перестала старить его. Со зрением ее вдруг начало что-то происходить – к белому и черному цветам, которые она различала, вдруг прибавился фиолетовый. Вырубов с Еленой съездили в Лос-Анджелес, а другой раз в Москву. Врачи изучили Елену, услышали, что у нее всю зиму была температура и болел живот, а никакой язвы даже и в помине не было, и сказали, что это нервы. «В один прекрасный день ваша жена снова станет различать цвета», – сказал Вырубову пожилой врач из Кремлевки. «Она, кстати, кто по профессии?» «Архитектор», – ответил Малюта.

Врач внимательно посмотрел на него и вздохнул.

Игорь Тахирмуратов, двоюродный брат Малюты и бывший партнер Сыча, так и не стал своим для нового – бандитского – окружения. Последнее время, после того, как его выгнал Сыч, он очень много пил. Один раз закодировался, потом сорвался и снова запил. В окружении Малюты не очень-то доверяли тем, кто много пьет, а на Тахирмуратова смотрели особенно настороженно.

Тогда же, в апреле, Тахирмуратов взялся за свой первый бизнес-проект, разработанный им для Малюты, и был этот проект не чем иным, как реконструкцией центрального универмага.

Обустроена эта реконструкция была с большим умом. Во-первых, до сих пор пятьдесят один процент акций универмага принадлежал государству, а Малюта контролировал универмаг только де-факто. Рассказывали, что предыдущий директор универмага, взопрев от жадности, решил спросить, на каких основаниях все деньги за аренду получают фирмы Малюты. После этого с директором случился казус: у здания не было лестниц, и этажи его соединялись широкими и пологими пандусами. По этим-то пандусам и гонялись за директором шесть бронированных «мерседесов», видимо желающих разъяснить вопрос об аренде. Директор от разговора всячески уклонялся, и, уклоняясь, сиганул со второго этажа и сломал ноги. Малюта остался очень доволен архитектурными особенностями русского конструктивизма.

Теперь, с началом реконструкции, образовывалось новое закрытое акционерное общество "Торговый дом «Нарымский Пассаж», в которое и переходили все активы универмага. Как то: само строение, автостоянки, договоры с субарендаторами и право собственности на землю под зданием… Пайщики закрытого общества, в свою очередь, должны были заплатить за реконструкцию. При этом Тахирмуратов так хитро обустроил оплату, что край, которому в этом обществе принадлежало пятнадцать процентов, вносил девяносто процентов инвестиций, а Малюта и Игорь, которые совместно владели контрольным пакетом, вкладывали только десять процентов.

Но мало этого. Никаких денег край, конечно, в Торговый дом «Нарымский Пассаж» не вносил. Взамен губернатор издал постановление правительства края, согласно которому должники в краевой бюджет могли гасить налоги платежами в адрес Торгового Дома.

И должники очень быстро заторопились. погашать свою задолженность перед бюджетом, потому что, во-первых, их аккуратно навещали стриженые ребята Малюты и рассказывали о необходимости платить законные и причитающиеся государству налоги, а во-вторых, с каждого безналичного рубля, перечисленного Торговому Дому, тридцать наличных копеек откатывалось обратно плательщику.

Правда, для строительства все равно были нужны живые деньги – не меньше пяти миллионов долларов. Деньги Игорь предложил взять у своих старых иностранных партнеров. Он привел к Малюте какого-то белоголового немца по имени Марк Раттшнейдер, с которым работал последние десять лет, и тот сказал, что предоставит кредит под залог контрольного пакета универмага. Малюта не хотел отдавать залог, потому что пять миллионов долларов было все-таки гораздо меньше, чем сам универмаг.