Ничья

– Ттахи враждовали, сколько себя помню. Вспомни войну между кланами черных. Сколько тогда прилетело магии? Но ведь пространство же нигде не разрушилось. Техномагические машины смертных, специальные волшебные штуковины ттахов – и все урегулировалось, стало как обычно. А сколько веков мирам-карманам? Неужели бы эффект раньше не проявился?

– Ттахи, похоже, чудят по-новому. Вот только как бы нам вывести их на чистую воду… – не мог не согласиться с Китайцем Ураган.

– Думаю, тут не обойтись без привратницы. – Кио замолчал и внимательно уставился. Риг на минуту слегка опешил, но сразу понял – откуда растут ноги. Китаец почувствовал Лену лельхайским даром. Кио кровь ттахов наделила способностью видеть некоторые вещи, скрытые от глаз. Понимать больше, чем ему говорили. Смертные называли это интуицией. Кио – многомерным восприятием реальности. И его дар никогда не ошибался. Риг усмехнулся и коротко ответил:

– Только пока ей ничего не угрожает. Сразу предупреждаю. До этого момента.

Китаец кивнул, взглянул с пониманием, склонил голову в знак уважения к старшему товарищу и молча удалился из комнаты Рига. Ураган так и не понял Кио. Догадался ли тот, что маленькая привратница еще и особенная женщина Рига? Или же Китайцу не хватило способностей? В любом случае он ничего не выдаст. Теперь Риг почему-то в этом не сомневался. Хотя и не доверял Кио, как Фоллсу и Зазе. Но слово «честь» для древнего восточного воина – вовсе не пустой звук, не красивый лозунг. Это его флаг, основа мировоззрения.

Ураган еще постоял на балконе, втягивая пресыщенный запахами воздух, почти задыхаясь от волнения и тревоги. Немного успокоился и отправился к Лене. Надо бы встретить привратницу перед завтраком. Кио не говорил об утреннем собрании. Риг понял все и без прямого заявления. Иначе китаец сейчас не явился бы. Он явно сообщал тему обсуждения, первого и, хотелось бы надеяться, конструктивного.

За дверью привратницы слышались шорохи. Риг различал тихие разговоры. Веселый и звонкий мальчишеский голос, спокойный, мелодичный говор Марины и мягкий, звенящий хрустальным колокольчиком голос, от которого внутри вибрировало. Черт! Как же она на него действует-то! Секунда – и все проблемы позабыты. На лице глупая подростковая ухмылка, в голове кучка фантазий не к месту, в штанах опять теснее некуда. В груди ошашело забилось сердце. Лена сказала, что пойдет к «древним». Риг принял более расслабленную позу – оперся плечом на прохладную стену и встретил пытливый взгляд привратницы. Она смотрела настолько внимательно, что Ураган на секунду даже засомневался, что Лене понравились вчерашние ласки. Женщины, имя вам непредсказуемость! Вечером млеете, целуете, прижимаетесь, а утром трезвеете и шарахаетесь подальше. Резко кольнуло в области сердца, Риг напрягся и стиснул челюсти до боли.

Глава 8

Елена

Открыв глаза, я долго не могла сообразить, где проснулась. За окнами напротив кровати изломами геометрических фигур вздымались горы. Припорошенные снегом вершины золотились на ярком утреннем солнце, стыдливо пряча изножья в густых кронах деревьев. За другими окнами раскинулось поместье. Фонтаны в виде томных красоток и мощных великанов, что разрывают пасти чудовищам – гигантским рыбам, крокодилам и драконам, – плескались тугими пышными струями. И влага рассыпалась на солнце бриллиантовой крошкой. Озеро чуть поодаль от дома напоминало гигантский сапфир. Выстриженные овалами деревья походили на детские игрушки. Казалось, вот прямо сейчас их передвинут, заменят на кубики или лего.

При полном безветрии на ясном небе застыли несколько облаков, похожих на куски подтаявшего пломбира.

Я приподнялась на кровати и вспомнила вечер.

Полет, нежная, почти родительская забота Урагана, поместье Фоллса, вкусный ужин, древние и… наша страсть с Ригом. Ничего подобного с Димой я не испытывала. А ведь мы с Ригом даже не занимались любовью. Обходились лишь ласками и поцелуями.

Казалось, не только я для Рига особенная, но и он для меня особенный тоже. Хотя это и противоречило рассказам Марины.

По ее словам, если особенная для лельхая женщина тоже проклятая – их ощущения друг от друга почти одинаковые. Неудержимая жажда близости во всех смыслах: духовном, физическом и эмоциональном. Даже просто географическом. Желание не отпускать, постоянно держать рядом, заботиться и опекать, почти как родитель… Но если особенная для проклятого – человек, то ничего подобного она не испытывает. Максимум – обычную симпатию, любовь, какая рождается между смертными. Аналогично обстояли дела между лельхайками и особенными для них мужчинами. Но… я ведь не человек – существо с генами ттахов. В моих жилах течет магия древней расы, которая породила лельхаев, дала им бессмертие и наделила частичкой своего волшебства. Что-то родственное между нами с Ригом было. Я чувствовала это всем существом. Или только хотела так чувствовать?