Ничья

Так вот оно что?! Он знал все сразу! Но продолжал меня защищать от Калисто, заботиться о моих и Захара интересах! Мне стало даже немного неловко. Я ведь тогда усомнилась в Урагане: так, самую малость, не очень сильно. Но думала о том, что он отступится… А он… Тем временем Ураган продолжил – видимо, заметил, что я готова дослушать:

– Калисто, как мы поняли, считает иначе. Но тебе совсем не стоит тревожиться.

Ураган замолчал, сжал мои ладони и вдруг произнес не своим голосом.

– Ты… рядом… Это необычно и здорово. Слушаешь и больше даже не шарахаешься.

В его усмешке слышалась горечь, будто Ураган сильно переживал из-за моих страхов и отстраненности.

– Если наша близость станет опасной, хотя я не верю ттахам ни на секунду, впрочем, я так же не верю и Калисто… У нее свои везде интересы… Если так, поверь, ничего страшного. Я просто хочу оставаться рядом. А с либидо уж как-нибудь сам разберусь.

Он собирался что-то добавить, но вдруг наклонился и поцеловал. Едва коснулся рта губами и резко отстранился, будто ошпарился.

– Давай постепенно решать проблемы. По мере возникновения, а не загодя, – предложил совсем уже хриплым голосом. – А пока поедем ко мне в коттедж. Покажу тебе возможные гостевые комнаты. Что понравится, возьмешь для себя и сына.

– Риг, Лил обещал мне оплачивать… Ну, работу привратницы, помощь ттахам, как только начну полноценные тренировки. – Не знаю, зачем я вообще заикнулась. Ураган напрягся, переплел наши пальцы, будто боялся, что я вырвусь. Сбегу куда-то, не глядя и не думая.

– Я же сказал – о деньгах не беспокойся! Ты опять не веришь? Или сомневаешься? – Его голос звенел металлом и обидой. Черты лица хищно заострились, по скулам дважды прокатились желваки.

Я чуть отклонилась от напора Рига. И тот заметил, сразу смягчился, попытался улыбнуться во все клыки и закончил на удивление ласково:

– Лена… Послушай. Знаю, я странный. Для тебя, наверное, даже очень. Но когда ты узнаешь меня получше, поймешь, что я прост, как две копейки. Так ведь у вас, у русских говорится?

Я собиралась поддакнуть, но не успела.

– Если я кому-то что-то обещаю – это закон, непреложная истина. Если защищаю – то до конца жизни. Если обеспечиваю – то абсолютно. Я ведь сказал: я тебе друг, кошелек, опора и верный защитник. Остальное выясним по мере знакомства. Твои желания для меня важнее. Захочешь попробовать меня как любовника… – Риг запнулся, поменял позу и добавил уже с сильным придыханием: – Я постараюсь все контролировать и убедиться, что это ни для кого не опасно. Если не захочешь – твое право. Я обещал защитить вас с Захаром, обеспечить и взамен ничего не требовал. Так или не так? Разве не правда?

Я снова кивнула, Ураган выдохнул:

– Вот и давай на этом остановимся.

Он облизал слишком яркие губы, жадно, натужно глотнул воздуха и нехотя выпустил мои руки. С минуту Ураган тяжело дышал, словно пробежал не один километр. Затем газанул – и машина поехала.

* * *

Риг

Когда Лил заговорил о работе привратницы, о близком начале ее обучения и о том, как опасна связь с «Ураганом», лельхай поначалу даже опешил. В голове помутилось, перед глазами поплыли смазанные, бессвязные и невнятные образы.

Поле боя, трава, припорошенная кровью, рваные облака, сатанинский ветер, что трепетал одежду на мертвецах и мародерах… Белый зал, словно больничная палата. Нет, красивый такой, но уж слишком помпезный. Сразу видно – хозяин себя считает пупом земли, венцом мироздания.

И снова этот альбинос. Лилдрен. Это имя он назвал умирающему варвару в момент превращения того в лельхая. Шепнул на ухо, как заклинание.

Риг забыл имя, внешность создателя, а теперь вот благодаря Калисто вспомнил.

Голос Лила звучал до тошноты неприятно: высокий, мелодичный, но какой-то отстраненный. Неживой, как показалось Урагану.

Слова обрушивались на грудь палицами врагов. Им с Леной нельзя? Почему? С какой стати? Сердце колотилось пойманной птицей. Но затем спустя недолгое время пришло странное понимание и следом успокоение. Без нее никак. С ней никак. Ну и что? Ты воин, сильный и терпеливый. Переживешь, уж как-нибудь справишься с проблемой. В походах разве возбуждение не накатывало? Риг тогда был еще молодым парнем, только-только прошедшим гормональную перестройку. В голове и штанах такое творилось – хоть в ледяную прорубь погружайся. И ничего, сдюжил: пережил, выдержал.

Можно сублимировать, сражаясь как зверь. Можно сублимировать, как в прошлый раз, в ванне. Забот у древнего проклятого всегда по горло. Уж найдет как отвлечься и чем заняться. Только близость с Леной ломала преграды, лишала разума, отметала все возражения. Но в последнее время безумное желание, такое, что промежность сводило судорогой, уступало место нежности и заботе. Риг забывал, как сильно он хочет Лену, когда тонул в ее бездонных глазах, держал ее маленькие ладошки в своих, разговаривал о всяких разных глупостях. Внимал высокому голосу привратницы, похожему на звон хрустального колокольчика, и не мог насмотреться на Лену, наслушаться.