Ничья

Я наблюдала, как Риг подкидывает малыша, и наслаждалась игрой, радостным смехом сынишки, улыбкой на лице древнего воина. Удивительно светлой, искренней, не наигранной. Не улыбкой того, кто убивал на поле брани, а радостью существа, что способно любить и заботиться.

После разговора о феминизме, ЭКО и прочих «маркерах» моего времени мы с Ригом достигли полного взаимопонимания.

Ураган выслушал, чуть покивал и ответил по-своему прямолинейно:

– В таком случае давай расставим все точки над «и». Неважно – будешь ли ты моей женщиной. Разделишь ли со мной постель или выберем иной способ близости, если Лилдрен окажется правым. Неважно – бросишь ли ты меня или останешься. Неважно – поцелуешь или обманешь. Я дал тебе полное свое покровительство, и закончится оно только с моей смертью. Мой кошелек, мои связи, имущество и даже жизнь входят в «пакет услуг». И очень надеюсь, мы к этому больше не вернемся. Зачем обсуждать то, что и так очевидно?

Я вгляделась в напряженное лицо Рига, тот чуть прищурился и переспросил:

– Все понятно или остались вопросы?

– Ты хочешь сказать, что даже если найду другого…

– Останешься моей особенной женщиной. Той, что подарила лучшие минуты. Я за все столетия такого не чувствовал. Мое покровительство утратит силу только с моей физической смертью. Но я позабочусь, чтобы и в этом случае ты получила наследство, как королева. Разделю между тобой и дочерями бизнес, сбережения и оставлю контакты. Связи, которые позволят тебе в любую минуту найти и помощь, и покровительство. Ни один лельхай тебе не откажет, а уж человеческий чиновник – и подавно.

Он так спокойно говорил о смерти и так нервно о том – останусь ли. Я вдруг вспомнила, как Ураган спрашивал в своей квартире, там, над баром. Как вздрагивал его хрипловатый голос, как сверкали глаза и выпрямилась спина. Он больше переживал о наших отношениях, чем об окончании собственной жизни. И это открытие меня ошарашило. Я взирала на Рига, не в силах ответить. Только моргала и не могла ни слова вымолвить.

– Ты поняла, уяснила или еще нет? – нетерпеливо уточнил Ураган.

– Да, – только и смогла выдохнуть я, и Риг облегченно выдохнул следующим. Казалось, мы отпустили напряжение момента и начали общаться без прежней нервозности.

Вот только я все еще переваривала эти слова Рига о смерти и его отношение к нашему расставанию, куда более расстроенное и встревоженное.

Лифт остановился и выпустил нас на крышу. Я ожидала увидеть вертолетную площадку с какой-нибудь разметкой для посадок и взлетов, но мы очутились почти на веранде. Ограда в виде лепестков пламени возвышалась до человеческого роста. Абсолютно гладкая поверхность пола то ли из камня, то ли из очень прочного пластика поблескивала синим и сиреневым. Ноги немного скользили, но ступали легко.

Ветер по-хулигански трепал волосы, проносил мимо запахи жаркого, алкоголя и выпечки.

Утро сменялось жарким полуднем. Солнце сияло уже высоко, пронзая спицами лучей взъерошенные тучки. Кажется, им просто не нравился ветер: он то поднимался, свирепый и необузданный, а то резко стихал до легкого дуновения. Словно природа никак не могла решиться: затеять грозу с ливнем и молниями или же обойтись теплым слепым дождиком.

Вертолет выглядел совершенно игрушечным. Размером не больше обычного джипа, ярко-оранжевый, в цвет волос Фоллса, с красными и фиолетовыми лопастями, он подмигивал глянцевыми глазами-окнами. За последними просматривался пилот. Думаю, лельхай, по виду индеец. С черными как смоль волосами, носом с благородной горбинкой и жилистым телом детей прерий. Я словно воочию увидела Чингачгука или его дальнего родственника.

Серая туника и свободные холщовые брюки очень удачно дополняли образ.

Рядом с индейцем расположился и Огненный, как назвал его Риг недавно. Прозвище очень подходило шотландцу. И по характеру, и чисто внешне. Фоллс сразу произвел на меня впечатление вспыльчивого и темпераментного воина, что куда хуже Урагана умел сдерживать эмоции и порывы. Так я оценила его при первом знакомстве.

А как показывал личный опыт – нет ничего вернее в этой жизни. Да и народная мудрость соглашалась.

Риг потянул меня к вертолету и помог взобраться по высоким металлическим ступенькам. В салоне уже вовсю тыкал пальцем в окно Захар и восторженно заваливал няню вопросами. Мы с Ураганом устроились напротив. Риг наклонился к малышу и полюбопытствовал:

– Ну и как тебе машина? Ничего для первого полета?

Захар поднял большой палец.

– А мы высоко взлетим?

– Выше облаков! – пообещал Риг.

Сын аж подпрыгнул от нетерпения.

Первым делом Ураган тщательно проверил – как пристегнут малыш. Проигнорировал жгучий, как ядовитый плющ, взгляд Марины – няню обидело то, что ее инспектировали. Риг даже не поднял на Марину глаз. Подергал ремни и подтянул там, где считал нужным. Захар молча наблюдал, а когда Ураган закончил, спросил:

– А я могу вырасти таким же сильным, как ты?

Риг усмехнулся и поиграл бицепсом.