Ничья

Со дня возвращения Ольги из Нью-Йорка прошло десять дней. По вечерам Марк звонил ей, справлялся о здоровье. Она отвечала, что серьёзных отклонений от нормы нет и она под наблюдением.

В тот вечер он задержался на работе и ехал домой в половине девятого. Чувство голода одолевало. «Лучше по пути где-нибудь поужинать, – подумал Марк, – это будет быстрее». Зазвонил телефон:

– Здравствуйте, Марк! – прозвучал незнакомый женский голос.

– Добрый вечер!

– Меня зовут Татьяна, я лежу с вашей женой в одной палате…

– Что случилось? – встревоженно спросил он, понимая, что Ольга без особой надобности не просила бы чужую женщину звонить ему.

– У вашей жены начались роды…

– Как? Уже? – перебил её Марк.

– Если у вас есть возможность, лучше приехать.

«Что за идиотская фраза!» – мелькнуло в голове у Марка. Он остановил машину и спросил:

– Как Оля? Как её состояние?

– У неё преждевременные роды, мне трудно судить, вам лучше приехать.

– Конечно, но я хотел бы… – в трубке раздались прерывистые гудки.

Охваченный волнением, Марк нервно нажал на газ. Машина рванула вперёд, едва не задев мчавшийся на большой скорости автобус. «Стоп! – сказал он себе, – надо успокоиться, необходимо без происшествий добраться до роддома».

Через двадцать минут он был в приёмной. Медсестра, услышав фамилию Ольги, попросила подождать и почему-то вышла за дверь и позвала другую, видимо, старшую по должности.

– Вы муж? – спросила та и после утвердительного кивка Марка сказала: – Пойдёмте со мной.

Ни о чём не спрашивая, он последовал за ней, полагая, что медсестра ведёт его к врачу. Но та, проводив его через длинный коридор, привела в небольшую комнату, где никого не оказалось. Марк вопросительно посмотрел на неё.

– У вашей жены начались преждевременные роды, – голос медсестры выражал явную озабоченность, – вам лучше здесь подождать.

– Как её состояние? Что с ней? – волнение Марка усиливалось.

– Роды очень непростые, но у нас замечательные специалисты.

– Что значит «очень непростые роды»?

– Тяжёлые, есть осложнения, делается всё возможное, но… – медсестра не договорила.

– Вы хотите сказать… есть угроза жизни?

– Я этого не сказала. Надо ждать.

Марка вдруг охватила дрожь, он потерял чувство реальности:

– Где это происходит? Я должен видеть Олю, куда надо идти? – он сделал несколько шагов, но медсестра преградила ему дорогу.

– Пожалуйста, успокойтесь, вас туда сейчас уже не пустят, и, поверьте, врачи у нас опытные, делают всё необходимое. Вам лучше всё-таки сесть и ждать, садитесь, пожалуйста.

– Ждать… ждать… – повторял Марк.

Он сел на стул, положил руки на колени и просидел неподвижно в таком положении сорок минут. Что за странная штука – жизнь, думал Марк, живёшь, суетишься… а ради чего? Неужели для того, чтобы однажды исчезнуть, не оставив никого и ничего после себя? Люди оставляют научные теории, изобретения, иным удаётся сотворить великие произведения искусства. Простые люди растят детей в надежде, что те будут творчески более продуктивными. А что оставит он? Его даже добрым словом никто не помянет, разве что два-три человека. Когда была жива мать, Марк знал, что живёт ради неё. После смерти матери прошло десять лет. Десять пустых лет! Если Оля не выживет, его охватит жуткая пустота, беспросветная тьма никчёмного существования. Но нет, он уже не сможет так жить. Уж лучше смерть. Да, теперь он понимает чувства того старика, что хотел умереть и надрывно плакал над своей убогой судьбой.

В комнате было тихо. Ему казалось, время остановилось, хотя был слышен глухой ход настенных часов. Медсестра словно затаилась, её присутствие не ощущалось. Вдруг в коридоре послышались шаги. Кто-то прошёл мимо закрытой двери. Медсестра быстро встала и вышла из комнаты. Человек, видимо, остановился, поскольку шаги перестали звучать, и начал что-то говорить. Гулко раздавался в коридоре низкий мужской голос. Марк насторожился и стал прислушиваться, однако ничего из речи не уловил. Звуки будто рассеивались в пространстве. И вдруг медсестра внятно произнесла:

– Муж здесь, ждет вас в ординаторской.

Сомнений не оставалось, речь шла о нём. «Сейчас войдёт, – подумал Марк, – что он собирается мне сказать?» Нервы у Марка были на пределе, он отчётливо слышал собственное сердцебиение. Дверь, наконец, распахнулась, и в комнату вошёл невысокий лысый мужчина лет пятидесяти, в халате, с выпуклыми глазами и густыми усами. Марк при его появлении поднялся со стула и почему-то стоял сгорбившись.

– Ну что, слава богу, всё обошлось, – спокойно произнёс мужчина. – Жена восстанавливается, а девочка родилась крохотная, что поделаешь, недоношенная, но ничего страшного, думаю, всё будет нормально. Не таких выхаживали.

Марк медленно воспринимал смысл сказанного.

– А… как жена? – спросил он.

– Не скрою, была на грани, помучились мы немало, но всё уже позади.

Марк подошёл к доктору, обнял его, на глазах появились слёзы.

– Ну, ну… что вы… – мужчина смутился, – успокойтесь, я же сказал, угрозы жизни нет. Скоро заберёте жену и дочку домой, всё будет хорошо.

– Спасибо, доктор.

Марк сделал глубокий вдох:

– Когда можно жену увидеть?