Ничья его девочка

Изловчилась и укусила охранника за руку, тот невольно разжал пальцы, а я вперед рванула прямо к Барскому и тут же меня снова схватили, руки за спину заломили и наклонили вниз лицом к асфальту, удерживая заодно и за волосы. Коса расплелась и лапы красномордого зарылись мне в космы, причиняя адскую боль. Кровь капнула вниз, и я потянула носом. От чего-то стало стыдно, что я такая жалкая, захотелось смыться. Я передумала что-то говорить. К своим хочу. Подарки получать и ни о чем не думать. Я даже согласна чтоб меня отхлестали линейкой.

— Отпуститеее! Сейчас же! Уродыыыы! Больнооо! — завопила так громко, что Барский все же обернулся. А я замерла. Меня глаза его ввели в ступор. Очень красивые и в тоже время страшные глаза. Волчьи. Не знаю почему именно это сравнение пришло на ум. Они у него очень светлыми оказались, бледно-голубыми. Холодного цвета. Ледяные какие-то. Взгляд неподвижный и кажется даже воздух покрывается инеем, замерзает почти невидимыми тонкими паутинами. Брови слегка на переносице сошлись и губы сочные чуть брезгливо поджаты, седина на висках поблескивает, запуталась в темно-каштановых волосах. Не красивый, нет, но я от чего-то пошевелиться не могла и даже моргнуть.

На нем пальто стального цвета, воротник голубой рубашки идеально отутюжен, бордовый галстук контрастирует с темно-серым пиджаком. И я не знаю… не смыслю ничего ни в моде, ни в том насколько стильно он одет. Я вообще это слово из телевизора выцепила, но я точно знаю, что шикарно, особенно вот та золотая полоска на галстуке. Так шикарно, что я бы побоялась коснуться его пальто своими грязными пальцами. Но тут же захотелось это сделать. Схватиться за него и оставить следы. Пусть корчится от гадливости. Наверное, именно тогда я и влюбилась в него… ужасно влюбилась, намертво.

— Уберите это отсюда. — и отвернулся, собираясь сесть в шикарный серебристый джип.

Это?! Он назвал меня ЭТО. Злость была столь сильной и ослепительной, что казалось меня живьём подпалили. Слезы на глаза навернулись. Я бы не осмелилась… да, шла за ним, но не осмелилась бы сказать то, что хотела, а сейчас словно черт в меня вселился и я заорала что есть мочи.

— Не Это! А Есения Назарова! Помните такую? На-за-ро-ва!

Темные брови нахмурились еще больше и мощные челюсти сжались. Стало страшно втройне, даже мурашки вдоль позвоночника пробежали и поджались пальцы на ногах. Если в природе и существует жуткий и тяжелый, как камень взгляд, то я впервые его увидела вживую.

Где-то в подкорке мозга прозвучало его голосом «расстрелять» и послышалась автоматная очередь, я даже увидела себя, падающую на землю с красными дырками в груди. Но меня это не остановило…

— А Сергея Назарова и жену его Людмилу помните? Или память у вас такая же недолговечная, как и ваши обещания?!

Охранник ответил мне пинка сзади и дернул за волосы еще сильнее.

— Заткнись шваль! Хотите утоплю сучку наглую? Зубы ей повыбиваю?

Барский спокойно осмотрел меня с ног до головы, настолько спокойно, что от этого спокойствия у меня дух захватило и дышать стало больно от страха, потом поднял такой же жутко-спокойный взгляд на охранника, словно меня здесь не было или я какая-то грязь. не достойная даже слова:

— Не хочу. В машину ее, пусть не орет тут, и вези сам знаешь куда. Да так чтоб журналисты не видели. Давай, быстро.

Боров красномордый потащил меня за волосы к машине, накрыв мне рот ладонью, я брыкалась и вырывалась, но против него казалась себе бесполезной и беспомощной гусеницей. Боже! Зря я это сказала! Зря! Выждать надо было как Аська говорила, умно надо было, а не вот так. Сейчас пришибут и все… он может. Он много лет назад смог и сейчас сможет. Закопают в лесу и не найдет никто. В этом городе каждая тварь ему ноги целует, ковриком стелется. Дура, Сенька, ты дура. Не отомстишь ты за родителей, никогда не отомстишь. Потому что идиотки мстить не умеют, идиоток быстро убирают, и они вечно молчат.

ГЛАВА 2

Сенька

Страшно было всю дорогу. Два мужика по обе стороны от меня даже не шевелились и на меня вообще не смотрели. Сидят на полном морозе. Я попыталась пнуть каждого по очереди локтями, но им было совершенно по фиг и на это. Ублюдки связали мне руки сзади рукавами моей же куртки и теперь я сидела, как в псих в робе. Связали, потому что я царапалась и норовила выколоть кому-то глаз. С удовлетворением посмотрела на три ссадины на щеке борова. Так тебе и надо, урод, жаль у меня когти не ядовитые, а то б воспалилось, но надеюсь, что достаточно грязные. Посмотрела на дорогу в лобовом стекле и стало еще страшнее, какая-то местность с частными домами и недостроем. Все, Сенька, тут тебя и похоронят и могилы родителей ты никогда не найдешь. Так и будешь валяться в безымянной ямке и тебя сожрут черви. От мысли об этом что-то закопошилось в желудке и начало тошнить. Я ужасно боялась насекомых и червей в том числе.