Ничья его девочка

Положил мои пальцы на мою трепещущую плоть, которая горит под его взглядом и пульсирует, словно вся кровь прилила именно туда. Моими же пальцами наводят ту чувствительную точку, которую я уже не раз находила сама и водит по ней вверх и вниз, глядя то на мои пальцы, то мне в глаза.

— Чувствуешь, какая ты мягкая и нежная? Чувствуешь, как становишься мокрой…

Повел моей рукой ниже к влажному входу, я напряглась, а он усмехнулся и отнял мою руку поднес к своему лицу и коснулся моими пальцами своих губ, демонстративно потянул запах.

— Сладко пахнешь. Очень сладко…, - обхватил мои пальцы губами, повел по подушечкам языком посасывая и увлажняя и меня подбросило от возбуждения и там внизу уже не просто заныло, а запульсировало и мне даже показалось что стало еще мокрее, и я чувствую, как увлажняются мои бедра. Вернул мои пальцы обратно и подался вперед ко мне, к моему лицу.

— Бесстыжая маленькая девочка, дрянная девочка, грязная девочка. Когда ты это делала, о чем думала?

Заставляет пальцы скользить по кругу, и пульсация становится невыносимой, меня подбрасывает и извивает от наслаждения и стыда. Мои руки ведомые его рукой творят, то, что я творить не смела.

— О ком, — простонала чувствуя как приближается неумолимо нечто мощное и зверски сумасшедшее, оно накаляется там внизу, где мои пальцы натирают тугой узелок, который болит и ноет, дрожит и так сладко….это так сладко.

— О ком? — выдыхая мне в рот, ускоряя движение моей руки.

— О вас, — всхлипом и он резко отнимает мою руку, а я дергаюсь вперед бедрами следом за лаской, изнывающая, почти лишенная рассудка.

Невольно тереться об его руку, на своем лице, в бешеном алчном желании чтобы сделал что-то с этой невыносимостью. К черту совесть и стыд, мне хочется раскрыться мне хочется, чтобы это были его пальцы, его руки. Чтобы он взял меня. Да, взял по-настоящему. Хочу отдать ему свою девственность, отдать свои сердце и душу. Хочу ощутить боль от его ласк и вторжения в мое тело… хочу в этот момент сжирать его взгляд.

Содрогающаяся от нетерпения, от невозможного возбуждения, словно под кайфом с закатывающимися глазами и готовая зарыдать от отчаяния. Такая слабая и жалкая, такая вся его… боже как же я раньше не поняла я ведь и правда принадлежу ему. Все мое тело. Оно создано под его руки. Посмотрела на бледное лицо Барского, на то как сдавлены до хруста его сильные челюсти, на то какими сумасшедшими кажутся его невозможно голубые глаза. Он дышит со свистом, сквозь стиснутые зубы. На его лбу пульсирует вена и выступили капельки пота. Я никогда не видела настолько близко мужское возбуждение не видела чтобы ТАК желали. МЕНЯ. Это сводило с ума, это делало из меня осатаневшее существо покравшее стыдливость и скромность. Кислород в комнате сгорел, и я дышу только нашей похотью, его стонами и своими.

— Сама… давай…

Удерживает за затылок и отпускает мое запястье.

— Медленно. Сначала медленно.

Я возвращаю пальцы обратно на дрожащую и совершенно мокрую и липкую плоть и меня подбрасывает, когда он опять опускает взгляд вниз на мою руку. Несмело тронуть себя, как он делал это моими пальцами, представляя, что это не я… что это он. Вести так же по кругу, вздрагивая, изгибаясь и ощущая, как усиливается пульсация и пот уже стекает по моей спине, между моими грудями.

— Быстрее. Дааа вот так. Вверх-вниз.

От этих указный искры сыплются из глаз, и я становлюсь еще невменяемей и мне кажется, что развратней чем сейчас между нами не бывает. Наслаждение увеличивается по мере того как сильно я растираю себя, клитор становится острее и жестче, но ничего больше не происходит… оно это нечто где-то совсем рядом. Как и обычно. Мне хорошо, мне безумно хорошо… но оно же и изводит, мучает своей незавершённостью.

— Моя девочка. Сильнее… да только здесь и сильнее.

Почти рыдая, распахивая глаза и понимая, что он ждет от меня чего-то и я не знаю, чего именно. Ведь я делала все именно так… Его рот приоткрылся и взгляд застыл на моей плоти, а я уже осатанела, и вся взмокла на грани отчаяния и слез.

Взял за волосы на затылке и привлек к себе, заглядывая мне в глаза.

— Что же ты… маленькая? Давааай…

Отрицательно качая головой и чувствуя, как слезы бессилия и боли дрожат в глазах.

— Я… не знаю… не могу.