Ничья жизнь (СИ)

Рицко с Кацураги рассмеялись.

— Не обращай внимания, подруга — на нашего героического Пилота время от времени нападают приступы острого подхалимажа, — отсмеявшись, пояснила Мисато.

— В этом он похож на тебя, — улыбнулась Акаги.

— Чегооо? — удивилась майор. — Яаа?!

— Ты, ты, — ласково закивала Рицко, переходя на елейный тон. — Кто у нас получал отличные отметки в колледже не за реальные знания, а за красивые глазки и хорошо подвешенный язычок?

— Неправда! — возмутилась Мисато. — Всё было по-честному!

— И по физике, значит, тоже?

Кацураги сразу же стушевалась — этот предмет отчего-то стоял у неё в списке самых неприступных, и оттого презираемых.

— Кхм-кхм! — прокашлялся я, привлекая к себе внимания. — Вы меня, конечно, извините, доктор Акаги, но я получу ответ на свой вопрос или нет?

— Клещ, — вставила Кацураги.

— Как ты, — не преминула поддеть подругу Рицко, а затем обратилась уже ко мне. — Тут ведь какое дело, Синдзи… Мы действительно пока что не можем обойтись без питающего кабеля. У нас есть прототипы систем, позволяющие действовать Еве автономно, но все они или слишком громоздки, или слишком опасны для использования в бою. Да и вообще-то такие устройства — тоже отнюдь не панацея. Они ведь не гарантируют полной автономии — например, специального ранца с газотурбинным двигателем хватит всего лишь примерно на пятнадцать минут работы, а весит он немало и к тому же наверняка будет сильно стеснять движения… Выход был бы в установке на Еву портативного атомного реактора, но ООН никогда не даст на это разрешения — слишком велик риск…

— Нам не нужна ещё одна Хиросима, если такой реактор вдруг взорвётся в бою, — вставила Кацураги.

— Мисато, пора бы уже запомнить, что реакторы — это не атомные бомбы. Взрывается не реактор, а охлаждающий контур, — менторским тоном поправила подругу Акаги. — Так что тут более корректным было бы сравнение с Чернобылем…

— Рицко, да какая разница? — поморщилась майор. — Одно другого не лучше — всё равно никому не нужна «грязная» бомба прямо посреди Токио-3.

— А что, если вести бой вдали от города? — предложил я. — Так сказать, на подступах?

— В таком случае ты не сможешь взять с собой большое количество оружия и снаряжения, — покачала головой Акаги. — И эвакуировать тебя с поля боя нельзя будет даже чисто теоретически, да и к тому же… Вот скажи, Синдзи, насколько бы тебе было комфортно передвигаться со, скажем, двадцатикилограммовым рюкзаком за спиной?

— Нууу… — задумался я. — Наверное, не очень.

— И это только, что касательно простого перемещения. Если сравнивать габариты прототипа носимого реактора и Евы, примерно, то и на то выходит… И ведь я ещё молчу про ведения боя в таких условиях…

— Так вроде бы сейчас реакторы делают не такими уж и большими? Откуда такой большой размер-то?

— Биологическая защита для Евангелиона, система охлаждения, броня… — начала загибать пальцы Рицко.

— Короче мне так и придётся бегать на поводке, — уныло заключил я. — И беречь его пуще собственной шкуры…

— Синдзи, если бы у нас было что-то более эффективное, мы бы уже давно заменили питающий кабель на что-нибудь другое…

Итак, меня с моими «гениальными» идеями в очередной раз послали куда подальше, и, кажется, опять вполне обоснованно…

— Хорошо. В таком случае, я вопросов больше не имею, — подвёл я конечный итог. — Раз говорите, что так будет лучше — значит, так оно и есть…

Вообще-то я так ни разу не считал, но один фиг, если я стану демонстративно выказывать своё недовольство всем на свете, то не только ничего не добьюсь, но ещё и настрою против себя научников. Как же — тринадцатилетний пацан, поучающий лучшие умы планеты, как нужно жить и работать… Интересно, они много над моими рационализаторскими потугами потешаются?..

— А теперь позволь уже мне задать тебе пару вопросов, — перехватила инициативу Рицко.

— Без проблем. Чем могу помочь?

— Как… Как ты себя чувствуешь после боя? — осторожно, как мне показалось, спросила меня Акаги. — Тебя твои раны… не беспокоят?

— Нет, а что? — недоумённо спросил я. — Вашими заботами всё спокойно. Спасибо, кстати, за эти новые препараты — никогда не видел, чтобы всё так быстро заживало. Наверняка это какие-то сверхновые и очень дорогие лекарства…

— Синдзи, — взглянула мне в глаза Рицко. — Мы не кололи тебе ничего, кроме самых обычных антибиотиков и обезболивающего.

— Эмм… Я вас немного не понимаю, доктор Акаги…

— Мы не знаем, чем вызвана твоя аномально быстрая регенерация, но мы к этому не имеем никакого отношения — это точно.

Мне отчего-то стало не по себе.

Я резко начал разматывать эластичный бинт на левой руке, закрывающий обожженную ладонь. Под повязкой, поверх ожога, оказалась толстая корка из запекшейся крови. Осторожно сковырнул кусочек ногтём, обнажая рану… В противовес моим ожиданиям из-под корки не потёк ни гной, ни кровь. Более того — под ней обнаружилась новая молодая розовая кожа, спустя секунду из которой тут же потихоньку начала сочиться кровь.