Ничья жизнь

Ага… Значит, проскользнём мимо терроров и к главному входу…

– Уходим тихо? Без шума и стрельбы?

– Вряд ли, – покачала головой Мисато. – Гражданские в этой части уже, похоже, или погибли, или разбежались, или оказались в заложниках. Всяко привлечём внимание, придётся драться.

Драться. То есть стрелять. То есть убивать. Людей.

Мля-а-ать…

Чтобы скрыть дрожь в руках, я крепко стиснул рукоять «Глока». В животе появилась нехорошая сосущая пустота, а сердце неприятно закололо.

– Может, отсидимся, пока подкрепление не подойдёт?

– А если нас найдут? – резонно заметила майор. – Или они будут подрывать здание?

Резонно.

Я быстро прокрутил в голове всё, что успел заметить за те пару секунд.

– Двое впереди. Ещё?

– Один в дальнем конце, трое на верхней галерее, – отрывисто произнесла Кацураги.

Млять, а я не разглядел! Вот что значит – дилетант…

– Что мне делать?

– Двое ближних – твои, прорываешься вперёд к дивану…

В центре холла – небольшой фонтан, много горшков со всякой здоровой зеленью. Есть несколько диванов и кресел ближе к краям, да…

– …Беги и стреляй. Чаще и больше. Ничего не бойся. Я тебя прикрываю. Подам сигнал – прикрываешь меня от верхних.

– Принято.

– Не подведи, Синдзи.

– Не подведу, командир.

Скрючился за колонной, сжимая двумя руками «глок» и не обращая внимания на грохот сердца в ушах. Мыслей не было, эмоций не было, страха не было – просто на всё это не было времени…

Мисато скинула свои туфли, а то ведь каблуки как-никак, хоть и низкие… Крепче сжала в руках УСП, осторожно выглянула из-за колонны.

– Вперёд!

Выскакиваю и вперёд. Командир рванула вдоль стены, на бегу стреляя куда-то вверх.

Противники прямо впереди. Стоят, как в тире, твари, и палят куда-то…

Добежал до дивана, укрылся, быстро высунулся с левой стороны.

Крепче сжать рукоять в руках, красная точка включённого ЛЦУ пляшет на спине врага…

Три пули в спину левого, стоящего чуть дальше террора. Валится лицом вниз.

Две пули в спину второго. Чёрт!.. Одна пуля проходит мимо, вторая попадает в плечо, слегка разворачивая террора…

Пистолет-пулемёт в руках противника изрыгает поток свинца. Витрина слева от меня разлетается дождём осколков. В ураганном темпе всаживаю в террора ещё три пули, но попадает только одна, да и то в правую руку…

Внезапно его грудь взрывается брызгами крови, и он медленно оседает, так и не сняв пальца со спускового крючка. МП-5К выплёвывает из себя остатки магазина и замолкает.

Спасибо, командир.

Сзади грохочет десятимиллиметровый УСП Мисато, бьющий свинцом в кого-то на верхней галерее.

– Син!

Понял.

Переключаю внимание наверх. Среди полуразбитых витрин и пластиковых перегородок мелькают какие-то силуэты. Гражданских там быть не может – или убежали, или мертвы…

Выпускаю остатки обоймы в белый свет, как в копеечку. Шестнадцать, семнадцать… Затвор застывает в крайнем заднем положении. Большим пальцем правой руки нажимаю на кнопку, из рукояти выпадает пустой магазин. Левой пока тянусь к плечевой кобуре за запасной обоймой…

Рядом приземляется ничуть не запыхавшаяся Мисато, сжимающая в руках пистолет. Замечаю, что её левая рука вся в порезах и крови. Слава Богу, неглубоких…

Командир хватает меня за шкирку и оттаскивает в сторону, к другому укрытию.

На ходу вставляю новый магазин, пальцем спускаю затворную задержку. Затвор занимает привычное положение, досылая патрон в ствол.

– Пока они не очухались, нужно уходить, – приказывает командир, когда мы укрываемся уже за другим диваном. – Сколько у тебя патронов?

– Полный магазин – семнадцать.

– Дай мне свой пистолет – у меня только два патрона осталось.

Без разговоров поменялся оружием, мельком отметив, что УСП значительно тяжелее моего уже ставшего привычным «глока».

– Синдзи. К фонтану, ползком. Я прикрою.

– Есть.

Мисато молнией метнулась куда-то в сторону, стреляя из пистолета почти что в автоматическом режиме куда-то наверх. Я быстро пополз вперёд, к высокому каменному барьеру, что окружал небольшой фонтан в центре холла. Откуда-то с его дальнего конца ударили несколько очередей по нашему недавнему укрытию. Обивка дивана словно взорвалась под градом девятимиллиметровых пуль.

В воздухе что-то промелькнуло, и позади меня грохнул взрыв лёгкой наступательной гранаты. Казалось, сильнее в ушах звенеть уже не может… Оказалось, что казалось.

Свистнули осколки, меня осыпало каменной крошкой и землёй из разбитой кадки с какой-то пальмой, что-то в паре мест резануло спину. Ощутил, как спортивная куртка и футболка начали понемногу намокать.

Яростный рык Мисато, звук стреляющего «глока». С протяжным криком кто-то валится с верхнего яруса вниз.

Не обращая внимания на лёгкую боль в спине, дополз до каменного бордюра, бросил взгляд влево, привлечённый каким-то движением.

Метрах в десяти от меня, на полу холла лежит окровавленный молодой парень с азиатской внешностью – ни хрена ни араб. Похоже, тот, что секунду назад свалился сверху. Лицо перекошено от боли и ярости, левая рука из последних сил тянется в мою сторону.

В ней пистолет.

Вытягиваю руку по полу, целюсь во врага, выжимаю спусковой крючок.