Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 1

Я обратился к доктору с такими словами: «Нужно вернуться на станцию. Свами Абхишиктананда прервал свое путешествие, чтобы встретиться здесь со мной». Доктор полагал, что он ехал в другом поезде: «Станция очень маленькая. Если бы он сошел с того же поезда, вы бы обязательно встретились. На этой станции выходит достаточно мало людей. Нет смысла возвращаться назад на станцию».

Я настоял на том, чтобы все-таки вернуться и удостовериться, не остался ли он там. По прибытии туда мы увидели свами Абхишиктананду. Отправка поезда должна была произойти еще полчаса назад, но он по какой-то причине продолжал стоять на станции.

Мы не встретились с ним на станции, и свами решил, что меня нет в Лонде. Он тут же купил другой билет из Лонды в Пуну и снова сел на поезд. Ему удалось уговорить кондуктора занять то же самое место, что и до этого. Однако поезд никак не трогался с места, и он вышел на платформу размять ноги.

Когда свами Абхишиктананда увидел нас, то взял свои сумки из купе и пошел к нам на встречу. В это время поезд тронулся.

Мы обменялись обычными приветствиями, и я рассказал ему, что ехал в том же поезде, что и он, и что прочел его открытку лишь в Рам Мандире. Первым делом мы пошли в кассу вернуть билет. Затем он рассказал мне, что произошло с поездом.

«На этой станции поезд должен стоять десять минут. Когда же поезд приехал сюда, я спал, поэтому-то вы меня и не увидели на платформе. Меня разбудил знакомый, который знал, что я должен сойти здесь.

По прошествии десяти минут был дан гудок, станционный работник взмахнул флажком, но ничего не произошло. Поезд не тронулся с места. Он как будто застрял здесь и стоял практически час. Никто не мог привести его в движение. Тут я увидел, как вы идете по платформе. Тогда я вернулся в свое купе забрать сумки. И что же вы думаете? Как только я снял свой багаж с поезда, поезд тут же тронулся с места.

Теперь-то я знаю, почему поезда так часто идут с опозданием в Индии. Никто даже и не подозревает, что есть высшая сила, которая может останавливать поезда, даже если его двигатель исправен!»

Мы некоторое время пожили в Лонде, а затем вместе отправились в Гоа. Уже после этого он один поехал в Пуну.

Где-то в начале 1990-х во время проведения одного сатсанга в Лакнау Пападжи как-то заметил: «Я обладал сиддхами (сверхъестественными силами), но отказался от них. Я не захотел больше иметь такие силы».

Когда же один из преданных поинтересовался, в чем они заключались, Пападжи рассказал эту историю с поездом, который долго не мог тронуться со станции в Лонде. Он признал: каким-то образом он применил свою силу, так как хотел удостовериться, что поезд все еще будет на станции, когда он вернется туда.

Винаяк продолжает предаваться своим воспоминаниям о том времени, когда Пунджаджи был в Карнатаке.

Чаще всего Пунджаджи ездил в близлежащие города или регионы: Белгаум, Гоа, Хубли, Анколу, Дхарвар, Мирадж, Кханапур и Дандели, куда добраться относительно легко. Дандели – это расположенное в лесу местечко, куда мой отец ходил иногда по делам. В более отдаленных местах, таких, как Бомбей или Северная Индия, Пунджаджи бывал реже. Мой отец однажды отправился в Дандели вместе с Пунджаджи – встретить некоторых преданных, – и пока они там были, ему удалось уговорить его сфотографироваться. Это был настоящий прогресс, поскольку в то время Пунджаджи обычно отклонял какие-либо предложения сделать его фотографию.

Когда же наша семья стала преданными Пунджаджи, у нас, естественно, возникло желание повесить фотографию Пунджаджи в комнате для пуджи. Тогда у нас уже были снимки Сатьи Саи Бабы, Раманы Махарши и Рамакришны Парамахамсы, но не было фотографии Пунджаджи. Я подошел к Нараяну Бакру и поинтересовался, можно ли сделать одну фотографию, чтобы мы могли повесить ее в своей комнате для пуджи, но ответ его был не очень-то обнадеживающим.

«Даже и не заикайся об этом при Пунджаджи», – посоветовал он. – Он не разрешает себя снимать. Когда же его об этом просят, он сердится. Если хочешь, могу показать тебе те немногие снимки, что у меня есть.

Он указал на две фотографии, висевшие на стене. Они были очень плохого качества.

«Их сделал Кулкарни, – сказал он. – Он хотел снять крупным планом, поэтому спрятался в кустах среди листвы и сделал снимок, когда Пунджаджи проходил мимо. Он очень нервничал, поэтому снимок вышел таким расплывчатым. Полагаю, у него дрожали руки, когда он снимал».