Ничто Приближается

— Я знал, что рано или поздно это произойдет — мы уже несколько месяцев переписывались с Тейнаном и… В общем, нам всегда было что сказать друг другу, но с Аретасом всегда столько сложностей, черт бы его побрал, понадобилась тьма всяких разрешений, заставили даже писать какую-то анкету… Ну ладно, это все в прошлом, теперь, надеюсь, уже никто ко мне приставать не будет. Я лечу завтра, и Тейнан будет встречать меня на космодроме.

И отец и Гров ничего не могли ему ответить, потому что лишились дара речи, отец — от неожиданной радости, Гров — от зависти. Возможно ли, сумасшедший Вэгул летит на Аретас?! Его ПРИГЛАШАЮТ на Аретас! За него оформили все документы и даже встречают в космопорту! Все это несправедливо! Вэгул недостоин! Он ведь сам не понимает, какое ему выпало счастье, радуется что попадет в какую-то там лабораторию, в которой так и просидит безвылазно столько, сколько ему позволят, не воспользовавшись чудесной возможностью…

А ведь Гров был старше, несомненно умнее и предприимчивее, и все еще сидел на Скаполе… Без всякой надежды… Гров работал с сенатором Айве Те Дуром, был его доверенным лицом уже довольно долго. Сенатор показался ему перспективным, Гров надеялся, что тот победит на выборах и станет наместником на Скаполе, а там переберется и на Аретас.

Сенатор обманул его надежды, выборы провалились, Айве Те Дур остался тем, кем и был. Уже действительно без всякой надежды. Гров поставил не на того человека, он проиграл, а Вэгул… Черт побери, ну почему самое лучшее достается всегда тем, кто этого не может оценить?!

Гров подумал, не наладить ли отношения с братом, вдруг поможет ему, но потом решил, что бесполезно — Вэгул всегда плевать хотел на родственные связи, он и пальцем не пошевелит, даже если ему это не будет ничего стоить… Просто ему не до того… Просто он не в своем уме… И здорово не в своем уме… И вот вместо того, чтобы запереть его в лечебнице, его приглашают на Аретас!

Гров опустил глаза, чтобы они случайно не выдали его чувств, Гров понял, что не просто не любит и презирает своего братца — он его ненавидит, так сильно ненавидит, что готов убить.

Гров не пошел провожать брата в космопорт, сослался на неотложные дела, Вэгула провожал только отец, который едва не плакал от радости и гордости, просил почаще сообщать о себе, и не смотря на то, что Вэгул обещал, не верил ему, ибо тот уже сейчас был где-то совсем далеко, и, может быть, даже безнадежно далеко от него.

Лерн Сает Эйт подумал, что теперь окончательно теряет своего мальчика… Мальчика, который, впрочем, никогда и не был ЕГО. Да, Вэгул всегда находился где-то поблизости — задумчивый, нервный, вечно какой-то всклокоченный и неопрятный, глядящий в пол и кусающий ноготь, когда отец пытался поговорить с ним о чем-то. Этот мальчик словно и не был его сыном, он был непонятен, как какой-нибудь инопланетянин. Теперь он мог им гордиться. Он мог словно невзначай обмолвиться в кругу своих друзей, что Вэгул улетел на Аретас.

Так начался самый счастливый период в жизни Вэгула, жаль только, что длился он совсем недолго, всего каких-то пять лет…

Он безусловно был гением и, в отличие от многих ему подобных, был признанным гением. Признанным с самого начала. Огромная и прекрасно оснащенная лаборатория военного министерства Эрайдана была по сути полностью в его распоряжении, ему подчинялось множество образованных — под час куда лучше, чем он сам — людей, являвшихся непревзойденными специалистами в своем деле. И это дело — двигалось. Медленно, порою тягостно, но неизменно двигалось к завершению.

А потом случился переворот.

13463 год по межгалактическому летоисчислению

/12 лет назад/

АРМАС

Армас был одним из первых эрайданцев, кто узнал о совершимся в столице перевороте. К тому времени он был уже старшим пилотом на военном корабле, патрулировавшем границы империи.

Невероятное стечение обстоятельств помогло ему в тот день — он был дежурным по связи и первым услышал голос нового министра обороны Леерта Оверли Дай онензу Шостея, повелевшего всем имперским кораблям возвращаться на базы.

Армас весьма много слышал об этом человеке, из уст своего отца и деда. Никто из них не отзывался о нем хорошо — онензу Шостей был очень хорошо известен в узких кругах как непревзойденный усмиритель восстаний и бунтов. Империя была огромна и пограничные области, жаждавшие освобождения и самостоятельности роптали постоянно. Если они начинали роптать слишком сильно к ним посылали Шостея, и инцидент всегда оказывался исчерпанным.

И вдруг этот человек — министр обороны!

И вдруг он повелевает всем кораблям возвращаться на базы!

Спокойно и твердо.

Армас смотрел в светлые глаза новоявленного министра и ему, уже побывавшему не в одном сражении, стало страшно.

Что такое происходит дома?!