Ниэль. Книга I: Монета Судьбы (СИ)

Та взяла его и внимательно рассмотрела. Затем она бросила быстрый взгляд на городские ворота, будто заметив что-то, и обратилась к детям:

– Молодцы! Пойдёмте со мной, я вас накормлю!

Ниэль с Мией вместе с Хъёдой вошли во двор.

– Передай Луре, что цветок нашли, – обратилась она к служанке. Та кивнула и убежала в дом.

В это время к воротам особняка подошёл высокий, светловолосый парень в голубой, расшитой чёрными узорами рубашке. Рукава были закатаны, обнажая мускулистые руки. Он вошёл в открытые ворота, остановился, лениво взглянул на детей и брезгливо сморщился.

– Финрих, подходи, – Хъёда кивнула, и в её глазах зажглись хитрые искорки.

– Я к Луре, она у себя? – грубо спросил он.

– Сейчас выйдет, – Хъёда поджала губы. Отец Финриха обладал большим влиянием в городе, и она не хотела с ним ссориться.

Не успела она закончить фразу, как на крыльце особняка появилась Лура. Она была в чёрном платье с шёлковой серебряной отделкой по низу. Золотой пояс, пряжку которого украшали многочисленные драгоценные камни, выгодно подчеркивал талию. В волосах, чуть выше правого уха, крепилась заколка в виде золотой бабочки.

Она бросила быстрый взгляд на Финриха и подошла к Хъёде, полностью игнорируя Ниэля и Мию.

– Это то, что нужно! Но для лучшего эффекта одного цветка мало будет. Пусть дальше ищут, – она довольно кивнула, разглядывая Камфору.

Улыбка застыла на лице Хъёды.

– Лура, мы же договаривались на один!

– Ну раз нашли один, то найдут ещё, да? – нагло спросил Финрих, презрительно рассматривая детей. Украдкой он кинул на Луру взгляд полный обожания.

Ниэль не успел ничего ответить, как заговорила Хъёда:

– Финрих, я слышала ты один из лучших в Академии, это правда?

– Конечно! Я уже совсем скоро стану Мастером! – гордо ответил он, снова искоса глянув на Луру. Затем вновь посмотрел на Ниэля и нахмурился.

– Ты чего молчишь, когда я тебе вопрос задал?

Ниэль хотел было ответить, но снова влезла Хъёда.

– Финрих, не сердись, – она мило улыбнулась и коснулась его рукава. – Дети же не знают правил! В Яме совсем нет этикета, там старшие не требуют такого послушания! Правда, мальчик? – она посмотрела на Ниэля.

– Я… – тот открыл рот и замер, не способный продолжить. На него навалилась дикая тяжесть. Краем взгляда он заметил, как у старика Алберта позади Хъёды изменился глаз, а сама девушка на миг довольно улыбнулась.

“Вот чёрт, этот старик держит меня по её приказу, то-то она мне и слова не даёт сказать, выставляет наглым дурачком…” – подумал Ниэль, пытаясь подавить панику.

Финрих чуть не взорвался от возмущения, увидев его реакцию. Эти грязные нищие осмелились нагло игнорировать его!

– Ты не слышал? Я к тебе обращаюсь! – зло процедил он, смотря на Ниэля. Тот снова попытался ответить, но не смог.

Финрих окончательно разъярился, не дождавшись ответа. Он что-то прошептал и махнул рукой в сторону Ниэля, но при этом смотрел на Луру, явно желая похвалиться перед ней своими способностями.

Поднялся ветер, подул Ниэлю в лицо.

*Треск!*

В грудь с невероятной силой что-то ударило, ломая ребра. Ниэля подбросило, он перелетел через ворота и упал на землю, судорожно пытаясь вдохнуть. От сильной боли сознание помутилось. Последнее что он запомнил – это довольное лицо Хъёды и презрительный смешок Луры.

***

Воспоминания из прошлого.

– Суд окончен, приговор обжалованию не подлежит! – громко выкрикнул невероятно толстый судья, стукнув молотком. Поддержав рукой свисающий бок, он неуклюже слез со стула и тяжёлой походкой вышел из зала суда.

Михаил сидел в клетке, в углу зала, в наручниках и робе заключённого. Пустым, отрешённым взглядом он в прострации уставился в одну точку. Слушая приговор, он сжимал в руках окровавленную монетку, до мяса царапая указательный палец.

Михаил опустил взгляд и отстранённо посмотрел на окровавленную ладонь, вспоминая недавний разговор с женой…

– Мишенька, ты убил сына губернатора! – вытирая рукавом слёзы, всхлипывала Маша. Она разговаривала через толстое стекло с мужем, который сидел напротив с ошарашенным видом.

– И не только его. Ты убил сыновей высокопоставленных чиновников. Но они не хотят огласки, это уничтожит их политическую карьеру… – Маша спрятала лицо в руках.

– И что теперь? Забыть, как эти твари изнасиловали и задушили нашу дочь? – сквозь зубы процедил Михаил.

– Миша, я беременна…

– Что?! – Михаил рывком встал. Взъерошив волосы, он упал обратно, откинулся на спинку стула.

– Губернатор приезжал. Он предложил деньги, много денег. На нашего ребенка, Миша… – подняв лицо, прошептала Маша. Опухшие глаза умоляюще смотрели на мужа.

– Вот ничтожество, – процедил Михаил, в ярости сжимая кулаки. – Что он хочет?

– Миша, тебя всё равно посадят за убийство. Он сказал, что ты не должен ничего говорить о детях. Анечку признают пропавшей без вести … – она не смогла договорить и зарыдала навзрыд.

– Нет! Такой человек не имеет права работать в правительстве! Он воспитал животное, он должен понести ответственность! – зарычал Михаил и с силой ударил кулаком по стене.