Ниенна. Благословленная Смертью

Они миновали ворота замка и вошли во двор. Тут было пусто, лишь у стен сновали слуги, да журчал небольшой фонтан в виде распустившегося бутона лилий.

— И в следующий раз не смей робеть перед ними, поняла? — вдруг снова заговорила суровая провожатая. — Скучно им, бездельникам, на страже стоять! Очумели совсем!

— Поняла, — тихонько пролепетала Ниенна, с опаской косясь на новую знакомую.

Та сбавила шаг и обернулась.

— Эй, боишься, что ли? Ты меня не бойся, я девчонок не обижаю! Наоборот, защищаю. Знаю, каково это, меня в первые пару лет тоже как только не склоняли, каких только каверз не чинили…

— А потом? — вдруг спросила Ниенна, осмелев.

— А потом я их всех на ристалище уложила на лопатки, и притихли, — оскалилась девица и пояснила: — Я сильнее человека, так как полукровка. Валькирия. Меня Гердой звать, ты уже слышала.

— Серьезно? — ахнула Ниенна, мигом забыв про все страхи. — Никогда вашу сестру еще не видела, только слышала, что с его величеством Александром у твоего племени дела важные! Летаешь?

— Не-а, не дано, крови материнской не хватает, — погрустнела Герда, и тут же сменила тему. — Расскажи про себя хоть.

— Ну…

А, будь, что будет!

— Я Ниенна, младшая дочь графа Антарского. Уже бывшая, — поспешила уточнить она, глядя в побледневшее лицо Герды. — Сбежала из замка, замуж не захотела идти, за кого сказали. Меня за такое из рода выгонят и наследства лишат. Ну и пошли они…

И Ниенна сердито прибавила шагу.

— Жених, поди, не первый красавец на деревне? — сочувственно подняла брови Герда, догнав ее.

— Маркиз Жермен, владелец земель от Ухри и до самого Серого перешейка.

— Чего? Да ему ж, судя по роже, минимум тыща лет! — раскрыла рот валькирия.

— Поменьше, — фыркнула Ниенна. — Но рожа да, ты права. Говорят, он половину состояния на молодильные эликсиры потратил да на дистиллированную живую воду. Потому и держится на этом свете бодрячком. Даже на лошадях ездит…

— И все равно, — возмутилась Герда. — Куда ему молодых девиц в жены? Можно подумать, он там что-то еще могет!..

Ниенна помолчала пару минут, а затем с тяжелым вздохом призналась, подбирая слова и заикаясь от стыда.

— В том-то и дело… что могет. Я соглядатая в его имение послала, чтобы с девками-служанками переговорил. Потому и сбежала. Лучше в петлю голову сунуть, чем с пеньком замшелым…

И снова замолчала. Зато Герда моментально налилась кумачом от гнева.

— Экий старый козел, а? — всплеснула она руками, ну прямо скандальная торговка на рынке. — Сидел бы в склепе своем позолоченном, жене-старухе под нос пердел, как порядошный! Нет, он к девчонкам хорошеньким лезет, охальник! Ох, голубка, надо тебе у нас оставаться, хоть тушкой, хоть чучелком.

— Тушкой и чучелком не надо, — впервые за утро улыбнулась Ниенна. Валькирия начала ей нравиться. — Мне бы поступить. Но в боевики не возьмут, а в целители пойду лишь на самый крайний случай. Попробую пробиться на Особый факультет…

Герда остановилась также резко, как и шагала до этого.

— Ты ополоумела, девка? Ты знаешь, кого там учат? — и она отчетливо произнесла по слогам. — Не-кро-ман-се-ров! Трупы ожившие упокоивать надо, а иногда и поднимать из могил, тьфу, пакость какая! Упырей бить! Гулей, урдалаков, стрыг и прочих кровососов… Может, лучше бы хвори лечила да роды принимала?

— Да я лучше с упырями повоюю, — скривилась Ниенна. — Главное, чтобы взяли.

— Это если дар у тебя специальный имеется, — наставительно подняла палец Герда. — Ну, попытка не пытка. Отведу тебя к наставнику Удмертию, он всеми трупными делами заправляет. Может, и выйдет из тебя толк. Только потом, чур, не ныть и домой к мамкиному подолу не проситься!

— Не буду, — тут же согласилась Ниенна. — Лучше с трупами воевать, чем со стариками женихаться.

— И то верно, — хохотнула валькирия. — Ну, тогда пошли. Нам сюда.

*

Декан Особого факультета магистр Удмертий для своего ремесла имел удивительно благообразный вид. Парчовый красный балахон, шитый золотом, богатого цвета седина на длинных волосах (Ниенна могла поклясться, что на столь изысканный пепельный было изведено не меньше бочонка жженых единорожьих хвостов), глубоко запавшие, но ясные глаза, скуластое и очень худое лицо.

Герда успела по пути сюда шепнуть, что студиозусы за глаза бесстыдно величали наставника преподобным Умертвием — и тут же предупредила, что за ляпанье подобного в его присутствии можно вылететь из Академии, как из пороховой бочки. Без права восстановления.

Судя по взгляду, которым он одарил вошедшую, Ниенне грозила эта участь и без дополнительных ухищрений вроде неумения держать язык за зубами.

— Учиться некромансии, значит, хотите, милочка? — неодобрительно поцокал он языком. — Любит порой ваш дамский пол романтизировать сие ремесло… Может, все же у целителей силы попытаете?