Нифриловая башня

Всю первую неделю, если не принимать во внимание многократную отработку построений, новобранцы рыли рвы и наваливали укрепления. В общей черте оборонительного сооружения, каждая десятка возводила под себя свой собственный отрезок. При этом замыкающему отделению приходилось делать дополнительную работу, загибая укрепление с левого края, чтобы хоть как-то прикрыть открытый левый бок. Если бы успешность действий бойца зависела только от этого, то лучшими в сотне несомненно были бы Бобры.

Аким недоумевал. Он считал, что придавать так много внимания защитным укреплениям имеет смысл только при появлении стрелкового оружия. Впрочем, он плохо представлял себе боевые возможности нифрила, а на курсы по тактике боя, будучи десятником, ходил Васька. Кстати сказать, бойцы замыкающей десятки легко приняли его своим вожаком и слушались Васю безо всякого внутреннего сопротивления.

К этому времени им всем раздали «нательные копейки». Васька сделал девитиячейные оплетки из прочной нити, чтобы бойцы могли носить монеты на шее. Правда, к Васиному сожалению, записать на них дорожные приказы, помогающие сохранять силу в работе, Грач запретил. Он сказал, что нательная копейка содержит четыре нестираемых образа, два «глаза» и два «дома» к ним соответственно. Один глаз всегда нацелен только на Грача, другой только на Вепря. Он так же объяснил, что хотя копейка и является самой малой монетой, но зато вражеские моги не смогут ее «взломать», то есть наложить приказ на эти копейки ни у кого кроме самого Грача и ротного Атмана не получится.

Васька получил от Грача на руку новый нифрильный образ. Он ожидаемо оказался такого же красного цвета, что и голова вепря на запястье. Так называемый «наперсток десятника» по вдоль наружной стороны указательного пальца левой руки в виде взятого в круг числа десять с крылышками по бокам. Причем левое крыло доходило до ногтя, а правое – до костяшки.

Аким в тот раз составлял Ваське общество, пока тот ожидал своей очереди, и присутствовал при наложении образа. Разумеется, он полюбопытствовал, зачем там крылышки, ведь мол, десятники в ранг святых не зачисляются. Грач усмехнулся, и сказал, что крылья по табелю не обязательны, и он добавляет их лично от себя, как свой отличительный знак мастера.

Сейчас они только что закончили разбирать завал из камней, веток и земли, который до этого сами же и сооружали из подвернувшегося под руку материала. Сотник Куч объявил отдых, и ребята расселись прямо на земле. Акима стянул сапог и стал вытряхивать из него набившуюся внутрь грязь.

– Вась, – сказал он, – Расскажи, что Вепрь говорил на последнем занятии?

– Вот тебе, Акима, все знать надо, – Васька уселся на травку, вытягивая уставшие ноги.

– А то ж. На том и стоим, – не стал спорить Аким.

– Да про нифрильную могию в основном, – сказал Васька, вызывая в памяти последний рассказ ротного, который лично вел занятия десятников по тактике боя, – Говорил, что в бою применяются как нападающие, то есть причиняющие вред, так и защитные, то есть усиливающие и помогающие заклятия. В нашей роте могой нападающих проклятий является Грач-ловкач, а могой обороны, значит, является сам атман Вепрь.

– Слушай, Вась, – вступил в разговор Макарка, – А что без могов пехота вообще ни на что не способна?

– Вовсе нет, – ответил Васька, – По мне так как раз наоборот, это моги без пехоты ни лешего не навоюют. К тому же, знаешь, что Вепрь еще сказал? Он сказал, что с опытом бойцы научаются сопротивляться воздействию нифрила.

– Ух ты, – обрадовался Макарка, – Это ж тогда мне никакой мога не страшен будет! От не зря у нас говорят, что нифрил, он только морок плодит.

– Ну это не так. Ты, Макарка, не торопись могов со счетов скидывать. От них тоже много чего зависит, – сказал Васька наставительно, – Да кстати, Куч велел выбрать в каждой десятке одного человека на должность оружейника. Сказал, что занятия вести будет сотник Белый.

Акимка замер с перевернутым сапогом в руке и уставился на Ваську.

– Тебя конечно, кого же еще… – обнадежил его Вася, – …к тому и с куренью тебе работать доводилось.

– Братцы, я вас не подведу, – радостно пообещал Аким, – Буду делать вам лучшее в роте оружие.

В это мгновение прозвучал зов построения и парни повскакивали с мест. Аким как всегда провозился, натягивая сапог, и встал в строй с опозданием. Куч одарил его недобрым многообещающим взглядом. Сотник стоял перед строем, держа в руках два деревянных шеста, длиной несколько больше человеческого роста.

– Номер первый ко мне, – негромко приказал он.

Из строя выбежал десятник первого отделения, рослый парень из Вепрей. Куч отдал ему один из двух деревянных шестов, велел отойти на несколько шагов, а потом нападать будто у него копье.