НИИ особого назначения - 2

Что зрение у меня тоже пропадало, я осознал в тот момент, когда оно начало возвращаться. Я увидел свою безвольно валяющуюся в траве руку. И все еще торчащий из нее шип. Какая маленькая штука, как много от него боли… Длиной шип был всего-то сантиметра два. На конце небольшое утолщение, как у жала пчелы. И из этой самой шишечки начала медленно вырастать серебристая нить. Рассудочная часть мозга быстро дорисовала картину охоты этой ловчей сети — в тело втыкаются шипы, прорастают паутинками, которые подтаскивают жертву к базовой сети, чтобы… Наверное, чтобы сожрать, что же еще? Я попытался пошевелить губами, чтобы попросить Женьку вытащить из меня дурацкий шип. У меня ожидаемо не получилось, но она и сама сообразила. Схватилась за него пальцами и выдернула. Взвизгнула совершенно по девчачьи, отдернула руку и отбросила шип в сторону. И тот в траве немедленно потерялся, конечно. Зато паралич меня сразу же отпустил. Не сказал бы, правда, что я сразу смог вскочить и прыгать, как козел. Ощущения были такие, будто я ночь вагоны с углем разгружал. Но что радовало — не смертельно. Больно, страшно, но не необратимо.

Я кое-как поднялся на четвереньки и помотал головой, разгоняя туман в мозгах. Посмотрел на серебрящуюся в лучах осеннего солнца паутину, в узлах которой снова начали набухать красные капли.

Второй раз мы не попались. Когда воздух снова завибрировал от писка, мы с Женькой, не сговариваясь, бросились на траву, прикрыв все открытые участки кожи. Благо, их было немного.

— Какого же размера должен быть паук, раз у него такая паутина! — сказала Женька, когда вторая серия шипов иссякла.

— Не факт, что вообще есть паук, — за эти несколько минут я уже пришел в себя полностью, большой палец на руке, куда шип воткнулся, шевелился еще плоховато, но в целом было терпимо.

— Так ты знаешь, что это за хреновина такая? — обрадовалась она.

— Впервые вижу, — хмыкнул я.

— Тогда почему… — начала Женька, и тут в воздухе опять запищало.

— Надо отходить, — пробубнил я, лежа носом в землю. — Шипы легкие, не могут очень далеко лететь…

Сказать оказалось легче, чем реализовать задуманное. Когда поток шипов иссяк, мы с Женькой вскочили и попытались, так сказать, тактически отступить, но хрен там угадали. Пока мы уворачивались от шипов одной паутины, за нашими спинами уже как-то выросла вторая. Ее тонкие серебристые нити были едва заметны, так что Женька чуть в них с разбегу не влетела. Хорошо, что я успел ее ухватить за руку.

Еще одна паутина косо протянулась между причудливо изогнутым стволом мертвого дерева и кучей круглых покрытых мхом валунов.

Окружены, короче.

И у всех паутин вокруг разное время созревания, в смысле, шипами они фигачат по очереди, а не одновременно.

И времени на свободное перемещение у нас, получается, все меньше и меньше. Тем более, что они явно размножаются. И если мы еще чуть-чуть протормозим, то они возьмут нас в кокон.

Женька ткнула паутину шестом. Нити упруго спружинили, но даже не подумали порваться. Снизу ни под одной из них возможности поднырнуть нет.

Как с этой заразой справляться, хрен знает…

За примерно четверть часа чехарды и прыжков среди паутин, мы с Женькой выяснили, что нити не рвутся ни одним из доступных нам способом. Разрезать ножом их тоже нельзя, голой кожей их касаться — крайне сомнительное удовольствие — они жгутся и приклеиваются. И к ткани комбеза тоже.

Вариантов было два — проломиться через стоящие стеной кусты с максимально возможной скоростью. Или попытаться взобраться, опять же, быстро, на груду валунов. Пока и эти два пути у нас не отрезали.

Очередной нарастающий писк.

Мы снова плюхнулись на землю, спрятав лицо и ладони.

— А мы можем как-то подать сигнал бедствия или что-то такое? — глухо проговорила Женька. — Как вообще получается, что заходили мы все вместе, а сейчас никого нет рядом?

— У тебя случайно нет дезодоранта или что-то вроде? — спросил я, смутно вспомнив, что вроде рыжеволосая валькирия складывала какой-то баллончик в карман комбеза, когда мы переодевались. Возникла у меня одна идея, которую хотелось проверить, прежде чем тыкать SOS в «плюшке». Как-то было западло звать на помощь, не перепробовав все варианты.

— Есть, — сказала Женька.

— Сейчас шипы прекратятся, дай его мне, хорошо? — попросил я.

— Эээ… А зачем? — Женька приподнялась на локте и посмотрела в мою сторону. И тут же ойкнула и ткнулась обратно в траву. Все-таки эти дурацкие шипы довольно сильно лупят, не как пули, конечно, но прилетает чувствительно.

— Сейчас покажу, — буркнул я, нашаривая в кармане на бедре зажигалку.

Когда поток шипов от всех трех паутин иссяк, мы снова смогли подняться. Женя протянула мне баллон, я, не глядя, сбил с него крышку, подскочил к ближайшей паутине, и поднес к шипящей струе дезодоранта зажигалку. Поток пламени рванулся к серебряным нитям с зарождающимися в узлах красными каплями.

И прочная, как кеплар, паутина, буквально за одно мгновение распалась на невесомые белесые хлопья. Как будто ее и не было.