Ник-7

Метка, отлично видимая на моем внутреннем радаре, куда я наконец–то вывел ближайшие окрестности столицы (рядом с домом подробнее, дальше — примерно, что было видно с высоты полета), служила путеводной звездой. Солнце еще не вступило в свои права, поэтому я шел, наслаждаясь утренней прохладой и едва не насвистывая. Вспомнилась столица гномов, как я для тренировки бегал по утрам по крышам, а за мной серыми тенями гнались наблюдатели с Крисой во главе. Кстати сказать, наблюдатели были и на этот раз — старший эль Торро расстарался. Пускай их, они мне не мешают. Но вот вспомнить «молодость» хочется. Эх! и я, плюнув на приличия, запрыгнул с помощью нитей сперва на забор, а потом на ближайший особняк. Плохая идея — крыша покатая, крытая черепицей, вся утыкана трубами–флюгерами и какими–то декоративными железяками, похожими на телевизионные антенны, особо не побегаешь. И все же у меня получилось. Пускай не так быстро и изящно, как хотелось бы, зато безопасно. Я бежал без фанатизма, для удовольствия, а не чтобы кого–то удивить. Напротив, от случайных зрителей спрятался под пологом невидимости.

Когда я отмахал большую часть расстояния, и мне оставалась какая–то лига, моя цель–метка, словно почуяв мое приближение, внезапно поползла прочь. Э, стой, так не пойдет! и я припустил вперед по–настоящему. Конечно, по воздуху получилось бы быстрее, но я так и не полетел. Я запрыгал, и не спрашивайте, почему — просто так захотелось.

Вообще дома в этой части города стоят все–таки далековато друг от друга, вокруг каждого садик. Но благодаря Драко скакнуть метров на тридцать для меня не проблема, да и крылья есть — можно подправлять полет и корректировать приземление. Жаль, подзабыл школьный курс биологии — это я норматив кузнечика выполняю или дорос до блохи? Я не стал спускаться еще и по другой причине. Перелетая с крыши на крышу, я мог двигаться по прямой, в то время как по дороге мне пришлось бы оббегать заборы и здания.

Метка двигалась весьма споро — похоже, старик ехал на лошади. Одно хорошо — не галопом, а вполне себе чинно–неторопливо, так что я по чуть–чуть, но все же приближался. Если разобраться, зачем я тороплюсь? Никакого плана у меня нет. Вот догоню, и что? Гуляю себе, и гулял бы дальше. Ан, нет! Запал погони охватил меня. Сам не знаю, почему. Наверное, из–за этого чувства и не перешел полностью на полет, ибо так азартней. Ну и ладно! Получаю от процесса удовольствие, а большего и не надо. Поэтому я просто бежал, то есть прыгал–перелетал, исключительно ради движения, и больше ни на что не обращал внимания. Подсознательно отметил, что давно уже оторвался от ищеек советника. Сформировал наблюдательный конструкт и отправил его по направлению, где находился старик, чтобы видеть вживую, куда там направился мой искусник. Хм, закрытая карета в сопровождении четырех добрых молодцев на статных жеребцах. Воронок? Возможно…

Мой конструкт приказал долго жить, лишь только попытался залезть в карету. Это лишь утвердило меня во мнении, что догадка насчет перевозки заключенного по этапу верна. Хмыкнув, я сформировал инфомагическую прослушку. Конечно же, ее защитные плетения тюрьмы на колесах не заметили.

— Вы узнаете эту пряжку? — говорил знакомый мне голос.

— Да, — ответил другой. — Это она.

Я узнал обоих. Первый (удивительное дело!) — сыщик, с которым я общался в резиденции Маркинского коменданта непосредственно перед нападением на меня бога. Второй — мой клиент, чего и следовало ожидать. Ерунду какую–то порют, пряжки обсуждают. Ну да ладно, пускай болтают, пока я не подобрался поближе. Что делать потом, я понятия не имел. Никакого плана у меня не было. Нападать на кордосцев я совершенно не собирался. Наверное, провожу до первой стены, нагуляю аппетит, и домой.

— И вы за тридцать лет ни разу не попытались разобраться с ней? — недоверчиво спросил Тристис.

— С чем разбираться–то? Искусства в ней нет, сами знаете. Что с того, что она принадлежала заключенному? Я же уже рассказывал, зачем она мне была нужна. Иначе давным–давно выкинул ее точно так же, как это сделал Гиппос.

— Вы же видите, что она необычная!

— Необычно выглядит, — раздраженно поправил Толлеус. — Или, по–вашему, любая вещь Повелителя Чар — ценный амулет?

Я все слушал эту болтовню, и у меня появилось стойкое чувство, что это важно. Странно, белиберда какая–то, меня совершенно не касается. Тогда почему важно? Разогнав и распараллелив свое сознание, я добился кристальной чистоты мышления, чтобы посмотреть на задачку, так сказать, во всеоружии. И меня сейчас же осенило — а ведь обо мне болтают. Неужели местный Шерлок Холмс отыскал–таки мой пропавший баддик?!