Ник-8 ( Главы 1-8 )

— Не, ничего, — а я удивился такому совпадению. Там, на корабле, врачом, так понравившимся мне, была моя… как же это? Дочь моей сестры! Ну ладно, потом вспомню… Надеюсь, что вспомню, ибо в ухе почему-то зазвенело, а в голове закрутился эксцентрик, раскачивая стабильное состояние. Точно следуя его биению, картинка в глазах стала качаться, и такое ощущение, что голову тоже стало мотать. Еще мелькнула мысль, что сука, ‘суккубная’ техника не такая уж и безопасная оказалась, а с последствиями, как вдруг я почувствовал себя вполне нормально. Типа так и надо. Поменял точку зрения.

— Елена Васильевна! Обед готов! — местный искин вплелся в раскачиваемую во мне мысль-осознание, я зацепился за него и сказал:

— Ты как, салага, обращаешься к командиру?! — при этом почувствовал, как вокруг меня формируется нечто… Вот нечто — и все. Кстати, что-то подобное было на корабле, но тогда я не очень обращал на это внимание, несясь по волнам куража на доске сценария, написанного не мной, а, наверно, подсознанием…

— Виноват! Исправлюсь, тащначгосбез! — с четко прорезавшимися нотками испуга, ответил искин.

К счастью, продолжения не последовало — я все же сообразил, что такое поведение сейчас не нужно, и не в тему и ухитрился сжать в кулаке раскручивающийся в мозгах эксцентрик…

— Фух! Извини, — я подмигнул уставившейся на меня во все глаза сестре. — Издержки воспитания, трудные годы, муштра по этикету… — что-то я погнал не туда. Сестра мотнула головой, будто избавляясь от наваждения, и как ни в чем не бывало потащила меня в столовую.

— Извини, не сама готовила — по дороге дала команду СУНИКу дома. На синтезаторе приготовили обед. Но должно быть неплохо.

Хм… Накрытый стол в боковой гостиной, с открытыми дверьми на сад… Развевающиеся занавески. Запах цветов. Красота! А на столе дымится прожаренный в духовке огромный кусочище мяса. А запах! Ну и там по мелочи на столе. Попробуем, попробуем, как тут синтезаторы готовят!

Уселись за стол. Пока суть да дело, выставил бутылки, на этот раз с кордосским элитным вином, кое-что из закусок. Сестра удивленно следила за моими выкрутасами.

— Похоже, тебе о многом мне надо рассказать, — Лена отпила чуть вина и расширила глаза от удивления. — Какая вкуснятина!

— А то! Считай, такое в основном императоры пьют, — сказал я отрезая кусок мяса и рассматривая его на просвет. Хм… И сало чуток поверх есть! Такое сочное, пахнущее специями… Я положил кусок в рот… Внутри брызнуло соком. Что ж… Вполне, вполне…

— Это где они сохранились еще? Императоры-то, — сестра немного захмелела, быстро что-то, и тоже присоединилась к поеданию вкусняшек. Судя по всему, она давно нормально не ела. Видно же все. Что-то гложет, но, надеюсь, расскажет мне еще. Не хочу пока давить и лезть.

— Значит, хочешь узнать, где сохранились императоры? — я глянул сквозь стенки бокала и сыто откинулся на стуле.

— С чего-то ведь рассказ надо начинать? — Ленка твердо посмотрела на меня. Да… Твердости в ней прибавилось. Это уже не та девчушка, что я помню, а уверенная леди…

— Только у меня есть одно условие.

Сестра только вопросительно подняла правую бровь. Красиво вышло.

— Ты отключишь запись происходящего тут и настроишь свой УНИК, чтобы не вопил, если ему что-то покажется не то в твоем состоянии.

— Я не понимаю, — сказала сестра и тут же испуганно схватилась за мою руку. А чего не испугаться, если из-за стола вдруг оказалась на высокой заснеженной горе у обрыва, а волосы и платье треплет сильный ветер. Дав ей пару секунд, я вернул нас обратно за стол. Понятно, что это было не настоящее перемещение, а мой… как же его назвать-то? Всечувственная реальность, переданная посредством специального конструкта… Не, фигня получается.

— Ой!

— Ну, что там УНИК, ругается? — лениво спросил я, продолжая смотреть сквозь бокал, который я так и не поставил на стол.

Сестра задумчиво постукивала пальцем по столу. Испуг у нее быстро прошел, что очень хорошо.

— Не особо, но отметил отклонения. С твоего позволения я все же оставлю его включенным, и медбраслет тоже, чтобы записать характеристики изменений — прости, но я врач, и для меня это очень важно. Но запрещу поднимать тревогу. Это ведь не опасно?

— Пока никто не жаловался. А что с… СУНИКом? Без имени, да?

— Без имени… — сестра посмотрел вверх. — СУНИК?

— Да, Елена Васильевна?

— Ты можешь отключить внутреннюю запись?

— Если я это сделаю, а с вами что-то случится, Николай Иванович меня просто убьет, — ровный мужской голос с потугами на шутки снова меня начал раздражать. — Но вы же знаете, что запись не ведется в спальне и в ванной.

— Туда мы, пожалуй, не пойдем… — Ленка посмотрела в огород через открытую дверь и о чем-то задумалась.

А мое раздражение снова закрутило в голове эксцентрик. Тук-тук… Влево-вправо… Звон в голове… Легкий-легкий, тише комариного…

— Эй! Салага! — хрипнул я. И у меня задергалось правое веко.

— Я, тащначгосбез!

— Отставить запись!

— Так точно!

— А что надо будет сказать, если спросят?

— Э-э-э… Что? — испуганно.

— Учись, салага! «Никак нет! Не могу знать! Не в моей компетенции! Не знаю!» Понял?!

— Так точно, тащначгосбез!