Ник Испанец

— Таак, в общагу не суйся, на всякий случай. Не по душе мне эта вся суета, езжай в тот ресторанчик, где я тебя с Сеней познакомил, помнишь? Там гостиница при нем и документов не спрашивают, сними номер. Заодно и пожрать можно, удобно очень.

Из стоящих во дворе машин, он выбрал ту самую, на которой его привезли сюда и водила — мнимый таксист болтался рядом. На просьбу отвезти его на левый берег, это черт осклабился и приглашающим жестом показал на багажник. Тут же небольшой двор потряс мощный, звериный вой, что впрочем, не удивительно, удар под коленку очень болезненный. А если в него еще и душу вложить! Вой, впрочем очень быстро оборвался, следующий удар последовал по неподвижной, и от того весьма удобной челюсти. Далее веселый и остроумный водила был засунут в тот же багажник, который понемногу начал мутировать в штатное пассажирское место. Усевшись на водительское сиденье, Тимоха в заднее зеркало увидел тех самых крепких хлопцев, в черной униформе, они ржали как лошади.

Вот почему мы так агрессивны? Никто не улыбается, все напряжены, на предложения о помощи настороженно шарахамся. К чему вообще приведет эта дурная привычка решать вопросы силой? Получается, что у кого рожа толще, тот и прав, ну что за время сволочное? Он тоже хорош, устроил бойню на ровном месте. Вполне можно было отшутиться как то, а он взял и всю агрессию, что скопилась за последние сутки, на первого попавшегося мужика выплеснул. Не, нельзя так с людьми, как приедем, надо будет извиниться перед парнем.

— Слышь, мужик, ты извини, не хотел я, вспылил чего то, сам удивляюсь. Я не такой по жизни, серьезно, всегда миром решать стараюсь, тут нашло просто.

Это вещал Тимоха, заботливо помогая пленнику выгрузиться из багажника.

— Ты же пойми, не со злобы я, а если бы со злобы, то не по ноге, а по яицам зарядил. Или сломать тебе ногу, вполне был вариант, просто не под коленку носком, а по голени ребром ботинка, она, голень слабая у человека, легко ломается. Но если какие претензии остались, можно на задний двор ресторана пройтись, все точки расставить окончательно. А насчет багажника, так там вообще все справедливо получилось — туда я в нем ехал, обратно ты.

— Давай до свидания, поехал я, заботливый ты наш.

Вот че за человек, а? К нему по хорошему, с извинениями, а он в ответ морду воротит. Дичают нравы, ох дичают, но что поделать, пробелы в воспитании у парня слишком очевидны.

В снятом на сутки номере гостиницы, наш герой проспал часов двенадцать. Встал с тяжелой головой и противным вкусом во рту, как после похмелья, не давало покоя ощущение, что он влез в полное гавно и выходов из ситуации не видно. А может он слишком все усложняет? Это абсолютно левая разборка, которая его не задевает никаким краем и ничего не мешает послать все подальше, вместе с белыми, красными, бомжами. Надо с Сеней перебазарить и соскакивать с этой темы, пока окончательно не утянуло. Ведь Юрий Львович мог и не успеть к общаге со своими орлами, да и запросто могло не быть никакого Юрия Львовича, а вот ребята с автоматами были, и снайпер на крыше был тоже. Он включил телефон и посмотрел список входящих. Ага, Сеня опять звонил, от Сереги звонков не видно.

— Сеня, алло.

— Здорово, Рембо, жив, здоров, отоспался? Я уж боялся, что домой рванешь не попрощавшись.

— Машину высылай, подъеду, поболтаем.

— Двадцать минут.

Глава 35. Умный Сеня

Дом Сени выглядел внушительно, как никогда. Два кольца охраны — внешнее и внутреннее, видеокамеры на каждом углу, сразу видно, что несмотря на устранение ассирийцев, расслабляется никто и не думал. Сам хозяин восседал на большой кровати, обложенный со всех сторон подушками.

— Ну рассказывай, орел, что у вас там за шапито у общаги было. Вот только умоляю, не надо по ушам здить, что ты не в делах и все узнал из телевизора в кафе. Там спецназ ВВ работал, они инфу от смежников получили и знаешь, что самое интересное?

— И что же?

— А они тебя искать не пытались и даже шмона в этой общаге не навели. Хотя ты главный фигурант, всяко эти убивцы не на комендантшу засаду делали. В общем, исповедайся, слушаю. Только тупого не включай, хорошо? А то мне врачи волноваться строго запретили.

Да пропади оно все пропадом. Тимоха вздохнул горестно и выложил Сене все, как на духу. Только про охрану семьи говорить не стал. Мало ли что, и к делу не относиться. И удивить, похоже получилось, парализованный Сеня, выслушал его раскрыв рот, даже не перебил не разу.

— А я давно подозревал, почти с самого начала было видно! Но разве Блюхеру что докажешь, царство ему небесное. Сразу как вбил себе в голову, что маньяк работает, так свернуть его и не получилось. И вокруг себя убедил всех в этой версии, кроме меня, разумеется, я сразу больше бомжам — бродягам поверил, что разборка какая то.