Ника

– Давай страницу, – Павел улыбнулся, отмечая, что на 26, особенно сейчас, она не выглядит ну никак. Вероника попросила телефон, и быстро нашла свой аккаунт в сети:

– Вот я, можешь добавляться в друзья. Там все правда.

Он мельком пролистал фотографии со стены – в основном, природа, смешные цитаты, порой рисунки.

– А картины твои?

– Да, мои – но, как видишь, они так себе.

Рисунки явно были яркие и любопытные, хотя, конечно, в искусстве он силен не был. Отметил также, что ни намека на отношения на странице, но решил не уточнять этот вопрос.

– А я Павел, мне 30, работаю директором отдела в фирме отца. Мы занимаемся строительством. Родился в Красноярске, переехал в Питер давным-давно. В друзья тебя добавил. – Ника улыбнулась.

– Ну и круто. Познакомились! Ты не против, если я остаюсь завтра, до вечера?

– Я не против, даже если ты тут на месяц поселишься. Мне, честно сказать, все равно. Дом пустует. Только тебе придется показать, что ты рисуешь. А то, если это соседи в неглиже или карты-схемы нападений пришельцев, я могу передумать.

Ника рассмеялась и кокетливо пошутила, что предлог подняться к ней в спальню получился изящным. У входа в комнату, его сразил резкий специфический запах, как он понял позже, лака и масла. Картины были выстроены в ряд, вдоль стен, с аккуратно подложенными картоночками, чтобы ничего не замарать. Павел поразился, что она накрасила штук 5, не меньше, а в стопке еще лежали карандашные наброски.

– Вот это да! – только и смог сказать он. Здесь были несколько этюдов моря, набросок их дома, красиво утопающего в яблоневых деревьях, пара набросков маленького мальчика и одна непонятная картина – больше всего она напоминала солнце.

– Ты, наверное, думал, что я прям художник, а я так – просто люблю кистью махать.

– Очень даже ты художник. Мне нравится. Особенно эта, – он показал на странное солнце.

– Ооо, – изумилась Ника, – а я ее планировала закрасить… или сжечь. Спасибо! – она посмотрела ему прямо в глаза – и повторила, – спасибо тебе за все.

Павел улыбнулся. И больше всего ему захотелось поцеловать ее. Но, решив, что это желание скорее вызвано стереотипами и пивом, чем душевными порывами, он наскоро попрощался и поспешил уйти из комнаты с твёрдым намерением вернуться в Питер с самого утра.

4

Ночью Павел спал как убитый, а проснулся от щебета птиц за окном. Уже давно на его памяти не случалось таких приятных пробуждений. Казалось, он полон сил и способен свернуть горы. По дому разливался аромат выпечки и кофе, которые будили непривычно зверский аппетит. Из кухни доносились возбужденные женские голоса. Оказалось, Ника познакомилась с Ларисой поближе, и теперь они громко трещали обо всем подряд. Хотя одета девушка была также, как и вчера, выглядела иначе: свежая, озорная, кудряшки одуванчиком, вся прямо светится радостью. Да и Лариса давно не была такой веселой – аж утирала глаза от смеха.

– Всем привет! Похоже, я пропустил что-то смешное. Что на завтрак?

– Вкуснятина невероятная, – с жаром затараторила Ника, – пожалуй, я не ела таких вкусных круассанов ни разу в жизни – ни во Франции, ни в Италии! А кофе… это нечто! С шоколадом, сливками и гвоздикой – у Ларисы просто золотые руки. Ей нужно открывать свою кофейню!

– Ого, – удивился Павел. – Давненько ты меня такими завтраками не баловала.

– Так вы давненько и не приезжали!

Продолжить трапезу решили на террасе. Утреннее солнце, на небе – ни облачка, вокруг – цветущий сад. Запах булок и кофе примешивался к запахам земли, скошенной травы и залива. Павел поразился, как часто он ездил заграницу, чтобы насладиться тем, чтоб было доступно тут. Вдоволь наевшись, он откинулся на стуле и уже практически забыл, что планировал вернуться в Питер спозаранку.

– Чем займешься сегодня? – спросил он Нику, которая тоже откинулась на стуле и лениво потягивала апельсиновый сок через трубочку.

– Рисовать пойду. Но сперва хочу искупаться.

– Отличная идея, я уже пару дней не был в спортзале, – подхватил Павел.

– Не представляю, какая нужда бы меня загнала в спортзал, если есть возможность плавать и бегать у моря.