Ника, Эрн и осколки кружев (СИ)

На площадь стекались жители столицы, самоходные повозки ревели, не доезжая до площади, напыщенные и лощёные перевёртыши, казалось, совершенно не удивлены происходящим. Единственное, что изменилось — они держали в руках антимагические ошейники, словно боялись захлебнуться магией, отголоски которой ещё не до конца рассеялись. На шеях магов красовались усиленные ошейники, у некоторых из них и по два, а то и три ошейника в ряд.

Моника боялась сырой магии не меньше них — вдруг очередной выброс окончательно подчинит её и заставит забыть о дорогих сердцу людях. Ей пришлось встать рядом с Динстоном и Таритом на высокой мраморной платформе, на которой сосредоточилось всё внимание жителей Саранте. Кеван даже не сопротивлялся, когда его вывели в центр этого помоста и поставили на колени. Монике было больно видеть брата сломленным, сдавшимся и покорно ждущим смерти, но она не могла ему помочь. Арнан сжал руку невесты, поддерживая и успокаивая, но после разговора с Кайдо Ника понимала, что эта история не закончится хорошо.

Арнану никто не позволит приблизиться к Кевану, Инес и Кайдо наверняка заодно, по крайней мере, Инес выполнит приказ Кайдо. Да, она хотела вывести своего отца на чистую воду, хотела, чтобы он прилюдно признался в своих преступлениях, но Кайдо ясно дал понять — Кеван нужен ему не в качестве ученика Лиги, а в качестве приманки для Михара. Моника ломала голову и пыталась понять, как вообще Михар оказался в Лиге и почему он решил убить Кайдо. Если это было очередное задание под прикрытием, почему он не закончил его?

Тем временем глашатай сообщил о смерти короля и назначении принцессы его наследницей. В толпе послышались недоверчивые смешки, которые усилились, когда тот зачитал с бумаги оставшийся текст. Да, конечно, Верховный судья взял на себя «бремя обязанностей» почившего короля, и он будет действовать только в интересах страны и будущей королевы. Моника фыркнула с тем же недоверием, как и у большинства жителей столицы — чтобы дорвавшийся до власти политик добровольно отдал её в чужие руки?! Да скорее принцесса задохнётся во сне или подавится десертом!

Приглядевшись к принцессе, Ника ещё больше уверилась в том, что та не доживёт до совершеннолетия: надменное лицо, на котором читались высокомерие и заносчивость — девица явно была взбалмошной, избалованной и капризной. Такую проще устранить, чем пытаться с ней договориться. Между тем, глашатай объявил о помолвке «дорогой, любимой и всеми уважаемой наследницы» с сыном посла Кадарии, который непременно станет «надёжной опорой принцессе и верным слугой жителей Рилантии».

Моника покосилась на Тарита, ища в его лице согласие или отрицание, но он невозмутимо раскланялся, показывая себя во всей красе, а затем улыбнулся светской улыбкой: не слишком широкой, всё же смерть короля — не повод для радости. Эта улыбка вызвала у Ники нервную дрожь. Тарит так легко принял факт своей помолвки, да ещё и стоит тут с таким видом, будто для него это не новость. Или они с Динстоном успели обсудить новый статус Тарита? Ну конечно! Это Монике не обязательно сообщать о своих планах, а между собой — почему бы и нет?

Злость на братьев отступила, когда глашатай принялся обвинять Кевана в том, что тот опаивал короля зельями и влиял на его разум. Это всё делал Витторио Гвери! А по словам глашатая, Гвери был хорошим политиком, верным другом короля, и он пал от рук вероломного и расчётливого мерзавца, каким предстал перед жителями Саранте Кеван. Ника сжала до боли кулаки, жалея о том, что не может заткнуть голосистого глашатая, который читает написанный Верховным судьёй текст. Если бы только не рана на животе!

— Посмотри, там не Кайдо, случайно? — шёпотом спросил у Моники Арнан, указывая в толпу рядом с помостом.

— Он, и Иге рядышком, — ответила Моника, узнав в дряхлой старушке с клюкой старейшину Лиги Трилистника. — Вон там, прямо у помоста.

— Не нравится мне это, — Арнан покачал головой, вгляделся в толпу и замер. — Подожди, я вижу… нет, не может этого быть.

— Что? — испуганно прошептала Ника, вцепившись в его руку. — Кого ты увидел?!

— Охотники, — на грани слышимости ответил Арнан. — Ты ведь разрушила магическую границу.

— Охотники на перевёртышей? — удивилась Ника. Охотники рыскали по Кадарии в поисках перевёртышей, но в Рилантию они никогда не совались — здесь каждый третий перевёртыш.

— Именно, я чувствую их артефакты, — Арнан прижал губы к уху Моники. — Змеиный Коготь издаёт уникальные эманации.

— Арнан, что происходит? — Ника испуганно замерла, не зная, куда смотреть и чего ожидать дальше.

— Не знаю, девочка моя, но держись поближе, никуда не встревай, — попросил он и взялся за рукоятку собственного Змеиного Когтя.

Арнан повернулся к Эссуа Маранте, чтобы предупредить его о том, что на площади охотники, но его остановил Динстон. Бывший военный советник короля Кадарии сверкнул глазами и заговорщицки ухмыльнулся, быстро позабыв про прежние разногласия.

— Не надо. Так даже лучше, — ответил он на вопросительный взгляд Арнана.