Ника, Эрн и осколки кружев (СИ)

— Дай старшему закончить свою партию, — спокойно проговорил Тарит и невесело усмехнулся. — Сейчас он спустит пар, посчитает трупы и обратит ситуацию в свою пользу. Как и всегда.

Моника повернулась к Динстону и закусила кулак, сдерживая крик. Бывший военный советник Кадарии превратился в сгусток магии, хлынувший в прибывающих стражников и магов с ошейниками. Скольких он убил? Десятки? Сотни? Не будь Динстон её братом, Ника уже бежала бы в ужасе от свихнувшегося мага пятого ранга, который играючи расшвыривал в стороны людей, словно игрушки в дорелль. И столько было в лице брата ярости, какой-то безумной жестокости, что даже родство с ним казалось неправильным, недопустимым.

А затем что-то случилось. Динстон резко перестал извергать потоки магического огня и льда, Арнан замер в полуобороте с расставленными в сторону руками, в которых искрил очередной артефакт. Всё вдруг замерло, остановилось так внезапно, что Моника невольно отступила назад, сбивая с ног Тарита и заваливаясь на бок. Безмолвные исполнители раскинули свои сети, почти такие же, как у Кайдо и Лиги Трилистника, рассыпали на головы сражающихся странную пыль. Посыпанные этой пылью маги не могли больше использовать заклятья, не могли калечить и убивать.

Выдохнув с облегчением, Ника встала с пола и обернулась к брату — Тарит тяжело дышал и хватал воздух открытым ртом. Испугавшись, девушка ринулась к жениху, который уже грузно осел на разбитый пол, но остановилась, не дойдя до него нескольких шагов. Эти безмолвные исполнители не были на их стороне. Они оказались преданы другому правителю, не верховному безмолвному судье, а тому, кто стал причиной всех бед Моники — Витторио Гвери, военному советнику короля Рилантии.

— Вот она! — закричал один из прибывших исполнителей, указав на Нику. Девушка рванула было обратно, но увидела за спиной Тарита других безмолвных, которые подошли почти вплотную к ним. — Кимо, Хелика, держите её!

— Верховный дал другой приказ, — проговорил сквозь зубы Кимо. — Эссуа велел содействовать девчонке.

— Верховный судья предал нас и наши идеалы, — выкрикнул кто-то со стороны Динстона.

— И всё же мы служим ему, а не военному советнику, — Кимо махнул своим собратьям и обнажил оружие.

Моника поняла, что оказалась между двух огней: с одной стороны — прихвостни Витторио Гвери, с другой — сторонники Эссуа Маранте. И лучше бы убраться подальше, но она застряла посередине вместе с Арнаном, Динстоном и Таритом. Магия не отзывалась: или закончились отголоски выброса, который Ника подхватила через брешь в стене тюрьмы, или для контроля над сырой магией простого желания недостаточно. Может быть, Динстон был прав — необходима встряска, намеренная жестокость и пресловутый стресс, чтобы вернулась способность управлять этой самой магией.

Как бы то ни было, Ника неспособна применить сейчас ни одного заклятья, даже самого слабого. А значит пришло время для ближнего боя, когда ни магия, ни артефакты не сумеют помочь. «Никакой магии — только упорство, сила и ловкость», как завещал мастер Таккедо Стенели. Пусть неподкупная шпага рассудит, кто прав, а кто виноват. Моника училась держать шпагу с шести лет, после первого похищения, а с двенадцати лет её учил наставник, лучший из мастеров клинка. Возможно, именно ради этого момента всё и было, именно этот день и станет решающим. Она вынула шпагу из ножен, сделала глубокий вдох и взмахнула лезвием. Пришло время доказать себе и мастеру, что всё это было не зря.

Глава 23

Сталь в руках Моники звенела, сталкиваясь с оружием безмолвных исполнителей. Рядом с девушкой сражались мужчины и женщины, защищая то, во что верят, то, ради чего можно пожертвовать жизнью. Ника ещё никогда не ощущала такого единения с клинком, как сегодня, она буквально срослась со шпагой, стала единым целым с оружием, словно шпага была продолжением руки девушки.

Боковым зрением Моника следила за женихом и братьями, до сих пор не пришедшими в себя. Это странное замешательство Динстона и Тарита не вязалось с их привычным поведением, а уж абсолютная неподвижность мужчин и вовсе пугала. Припомнив, как замер перевёртыш в том переулке, после того как Кайдо накинул на него свою особую сеть, Моника ещё больше уверилась в том, что у Лиги и ордена Безмолвных общие инструменты для сдерживания магов. А это могло значить только одно — и те, и другие умеют убивать как бизаров, так и перевертышей без особых усилий.

Ника отразила очередной удар, сталь жалобно зазвенев рассыпала искры, а затем распалась на части, оставив девушку без оружия. Такого предательство от крепкой на вид шпаги Моника никак не ожидала, поэтому пошатнувшись отступила и чуть не пропустила укол в плечо. Вовремя увернувшись, девушка резко присела, выхватила один из кинжалов, которые так удачно припрятал по карманам предусмотрительный Кайдо, и попыталась защититься коротким стилетом.