Ника

Повесть о детстве, юности и отрочестве — жанр, давно сложившийся в русской литературе. Классические традиции Л. Толстого и С. Аксакова, опыты М. Горького, А. Толстого, А. Гайдара открыли путь целому потоку произведений в этом роде. По проторенной дороге идти очень трудно, если есть желание открыть новое. И все-таки Боровикову удается пробить свою тропу. Череда деревенских времен года, дней и ночей, трудов и тягот крестьянской жизни запечатлевается в душе мальчика неповторимо, своеобычно. Неторопливая обстоятельность повествования не препятствует занимательности чтения и росту читательской заинтересованности. Не впервые в литературе написаны Боровиковым страницы об отъезде в ночное, о севе и жатве, о сенокосе — «самой веселой из всех деревенских работ»; знакомые мотивы звучат в рассказе о неудачливом пастушестве, когда герой, нанявшийся в подпаски, чтоб заработать на сапоги, «хлебнул шилом меду», получил лишь побои да семья заплатила штраф за потраву озими. Эти «сюжеты», конечно, не заимствованы писателем из книг, их рождала и повторяла сама жизнь, у каждого крестьянского мальчишки они развертывались по-своему. Первая жатва, например, описана в «Ливне» так памятливо, так достоверно, что, прочитав небольшую главку «Страда», надолго запоминаешь, как насыщен трудной новизной этот бесконечно длящийся для мальчика день: торжественное, радостное начало («новенький серп, блестящий, с красной деревянной ручкой и с медным колечком», которое при ходьбе позванивало) — и страшная усталость к концу (распухшие от непривычки пальцы, больное плечо). С виду однообразная работа, жатва в действительности потребовала большой сноровки, ловкости и выносливости. «Помня наставления матери, я жал неторопливо, чтобы привыкнуть к работе. Подражая отцу и брату, широко расставляя ноги, забирал левой рукой в горсть рожь, а правой срезал. Из первого же пучка связал пояс для снопа, на который и клал рожь. Сначала дело у меня не ладилось, правая рука орудовала серпом прежде, чем я заберу стебли ржи левой, и, подрезанные, они падали на землю. Иногда серп втыкался острым концом в землю, а левая рука теребила рожь». Все памятно герою, что произошло во время жатвы: как больно порезал палец, как трудно жать после обеда. Полдник, обед, паужинки — тоже события жаркого тяжелого трудового дня, и писатель уважительно рисует картину краткого, но такого желанного отдыха за едой. Так же последовательно, в конкретных и живописных деталях рисуется картина сева. С утра до заката мальчик ходит рядом с бороной по мягкой пашне, уже сознавая важность выполняемой работы, чувствуя «осмысленную гордость за себя, тоже работающего по-настоящему».

Терпеливое, тщательное, «в поте лица» выполнение крестьянского дела формирует личность, характер, взгляды героя: «Я вступал в эту жизнь искренне и смело, веря, что она, и только она, самая настоящая». Рядом с горьким сознанием беззащитности деревенского человека, которому староста, исправник и поп — всякий господин, в мальчике крепнет желание «стать настоящим работником в доме», настоящим крестьянином. «Хорошо мне было у костра в поле, рядом с Сивухой, с отцом, с однодеревенцами, занятыми одним делом». Поэзия сельского труда ощущается юным пахарем, его взволнованной душе отзываются по школьным урокам песни Кольцова и стихотворение Лермонтова «Когда волнуется желтеющая нива», народные напевы.