Никак иначе (СИ)

— Я оставлю тебя ненадолго, зеленоглазая, — сказал Кир, отведя меня на балкончик, на котором стояли столики с маленькими диванчика, с высокими спинками. Отсюда открывался чудесный вид, на весь этот пёстрый и богатый вечер.

Мероприятие уже перевалило за половину. Мы успели, и потанцевать, и перекусить. Я выпила пару бокалов с шампанским. Кирилл же так и таскал с собой первый, делая вид что пригубляет, но по факту не пил.

— Кое-что надо обсудить с безопасниками, а это не для твоих ушек, — он усади меня на один из диванчиков.

При упоминании про службу безопасности я сразу вспомнила про Сашу, но промолчала, понимая, что эта тема, табу между нами.

Да и Кирилл говорил, что Саша сейчас работает удалённо, планируя перебраться в Питер. Конечно, это могло бы послужить хорошим поводом, позлить его, как я и планировал, но он настолько разнежил меня сегодня своим вниманием, что совершенно этого не хотелось. И чтобы уходил, тоже не хотелось, этого прямо воспринималось болезненно. Я даже подняла обиженный взгляд на Кирилла, с закушенной губой, и он всё понял. Склонился ко мне и втянул шумно мой аромат у изгиба открытой шеи, мягко коснувшись кожи губами, убивая наповал мой пульс. Я даже глаза прикрыла от блаженства.

— Ни хрена не пойму, что у тебя в голове, — шепнул Кирилл, уже добравшись до мочки уха, и втянув её вместе с брильянтовым пусетом, немного пососал, вырвав из моего горла жалобный стон. — Но очень рад, что ты передумала, — продолжил он, и попытался отстраниться, и только сейчас я поняла, что вцепилась в его плечи мёртвой хваткой.

— Обещаю, что скоро мы уйдём, — усмехнулся Кирилл, когда я снова покраснела, осознав, что опять потеряла себя, и отпустила его.

Он уже ушёл, а я всё ощущала его аромат, и прикосновения горячего рта, и низкий голос так и звучал. Я и сама не пойму что у меня в голове. Одно знаю точно, хочу его полностью всего, со всеми его тараканами, и этим упёртым характером, только его. Но чувствую, какую-то недоговорённость между нами, и меня это коробит, потому что я открыта перед ним полностью, а вот он. Он что-то скрывает. Меня убивает эта недосказанность. Даже то, что в ответ, он не признаются мне в любви. Как я не пыталась убедить себя в обратном, но чувствовала что мне это нужно. Как бы ни звучало это, мне нужны были от него слова. Слова любви и нежности, признания, заверения…

От этих размышлений меня отвлекают женские голоса, что слышаться совершенно отчётливо, позади, из-за высокой спинки дивана. Не видно кто там, но хорошо слышно, потому что девушки, не скрываясь, громко беседуют. Высокие спинки дают иллюзия уединения, потому что скрывают полностью, и поэтому возможно они считают что одни, и мне хорошо слышен их разговор.

… весь вечер, не оторвутся друг от друга, — сетует один голос.

— Я тебе говорила Кать, а ты меня не слушала, — а этот, низкий и грудной, кажется мне знакомым.

— Да, да, да, — раздражённо отзывается опять первый, и принадлежит, по-видимому, некой Кате, — всё напрасно, он даже и не взглянул на меня ни разу, как и в прошлый раз. Как впрочем, теперь всегда.

Я понимаю, что это неприлично, слушать чужие разговоры, но ничего не могу с собой поделать, да и от мыслей, замельтешивших в голове, отвлекает.

— То, что вы переспали год назад, в новогодний корпоратив, ещё ничего не значит, — отвечает ей низкий голос. — И я тебя предупреждала насчёт него. Он потом тебя в упор не видел, а сейчас, когда появилась она…

— Ну что он в ней нашёл? — капризно запричитала Катя.

— Не знаю, Кать, и обсуждать руководство…

— Ой, Ань, ты как всегда, — фыркнула Катя, — неужели никогда самой не хотелось ему дать?

— Вот веришь, не хотелось, — отозвалась холодно Аня, — мне эти бруталы с их властными замашками вот уже где, — и видимо она показала где, — и Кирилл такой же, недаром я его личный помощник, и многое вижу. Такие отношения не по мне.

— Ну конечно, твой Женька, с тебя пылинки сдувает, — опять зафырчала Катя.

— Да мой Женька, нежный и ласковый, — спокойно парировала Аня, — а Кирилл властный и жестокий, и мне дорога моя работа, и портить профессиональные отношения ради разового перепиха…

— Перепиха, — усмехнулась Катя, — да мы сутки из постели не вылазили, там такая фантазия, а кокой у него разм…

— Хватит Кать, — оборвала Аня, — ты моя подруга, и только поэтому, мы обсуждаем эту тему, но слушать о размерах и умениях непосредственного начальника не хочу. Страдай, молча, и смирись, что он занят другой женщиной.

— Зануда ты Анька, — обиженно протянула Катя, — могла бы и поддержать раз подруга.

— Кать, это мерзко лезть кому-то в постель, — отозвалась на это Аня, и её подруга замолчала.

Я конечно уже с пол разговора поняла о ком речь, тем более все имена были названы, и вот да, это мерзко. Настолько, что я, совершенно не скрываясь, встала из-за столика и пошла мимо них, мельком взглянув на эту Катю.

Хорошенькая мордашка, ладная фигурка, по глазам, правда, видно, что стерва. Её надменный вид стекает, как только она понимает, что я, это я, и я всё слышала.