Никаких достоинств (СИ)

Вычислила злоумышленника: вторая скамья от кормы, слева. Лохмы прикрывали лицо гребца, он поглядывал сквозь волосы, считал, что незаметно. Интересно, о чем это он вообще думает?

Проходя мимо, я резко нагнулась, схватила за выгоревшие на солнце вихры, запрокинула голову раба. Волосы были жесткие от соли и ветра, но густые, сжимать приятно. Лицо… ничего особенного, обычное лицо, не безобразное, и не ах-ах какое привлекательное. Но смотрел в упор, слишком дерзко для невольника.

В зрачках гребца я видела свое отражение: чертовски привлекательное большеглазое личико, длинные ушки, унизанные простыми золотыми кольцами-сережками без всяких камней, прическа… Короткий гребень песочно-желтых волос, высоко выбритые виски. О, да я тут неформалка, то-то меня хозяин перепродать думает…

Наглого гребца следовало с оттягом «перекрестить» бичом по спине, но я была так поражена, что просто грубо оттолкнула ладонью его загорелое лицо.

— Бунт думает? — поинтересовался дедок у руля.

Я презрительно хмыкнула:

— Этот пустоголовый? Пусть только попробует.

Донесся насмешливый неразборчивый шепот с правой скамьи, я мгновенно угостила болтуна бичом — хвост обвился вокруг шеи, рванул кожу.

По моим бедрам прошла горячая волна — мне нравилось причинять боль почти обнаженным и обманчиво покорным мужчинам. Я на службе, но мне бы только найти повод.

Экое я жуткое существо, и никаких оправданий, что ретроградная эльфийка. Я машинально сжала и разжала руку, не ту, в которой держала бич, а ту, которой оттолкнула наглого раба. Он успел лизнуть меня в ладонь.

Этот лохматый меня хотел. Очень хотел. Почти как я хотела хоть кого-нибудь, но он-то хотел именно меня. Совсем сумасшедший?

Я осознала, что Марголлэта — истинное дитя. На ее поясекороткий меч, и этим клинком, и бичом, и боевым луком она умеет работать профессионально и увлеченно. Но в отношениях ничего не понимает. То есть вообще — ноль. У нее просто не было шансов узнать об относительно нормальных любовных отношениях. Ее продали в школу слуг-воительниц еще маленькой девочкой, обрывки непонятных эльфийских легенд, да косвенная сладость истовых постельных служений хозяину, вот и все, что ей ведомо. Ну, грезы о молодом, богатом и страстном господине, которого не нужно разжигать изощренными ласками, который и сам способен… в общем, понятно.

Наверное, без меня несчастная Марголлэта вообще бы не поняла, почему гребец так смотрит на нее. Но с нами был опыт чувствительной Мар, утонченной монны Маргери, прочих достойных девушек, а мы такие нюансы в мгновение ока чуем.

Мне не нравился этот сон, этот корабль, вообще ничего не нравилось, ну, разве что изысканный бич в руке. С чисто художественной, антикварной точки зрения, конечно же. Но что бы сказала об этой ситуации глубоко сведущая в морских делах Королева Марго?

Я начала прикидывать варианты, но тут меня окликнули:

— Эй, принеси еще настоя!

Командовала брюнетка. Зовут ее Алмаиэль, такая наглая грудастая особа, помыкает, значит, младшей. То-то я-Марголлэта так внутренне сжалась.

Черноволосая красавица оказалась легка на подъем, грациозно и мгновенно оказалась рядом со мной и издевательски прошипела:

— Тебе уши накрутить, чтобы лучше слышала?

Марголлэте очень хотелось завизжать на обидчицу, а еще лучше стукнуть мерзавку рукояткой бича. Но это ни к чему хорошему не приведет: против пяти сильных девок у меня шансов нет. Пришлось срочно брать себя и психующую Марголлэту в руки.

— Так кувшин-то у вас.

Черноволосая стерва оглянулась на кувшин и сказала:

— Так забирай. Совсем отупела, что ли?

Я подхватила медный кувшин, довольно помятый. Рыжая подруга моей обидчицы ехидно улыбалась. Зубы безупречные, зовут Манеланна, такая же дрянь, вот так и запомним.

Пройдя к кормовой каюте, я оглянулась. Брюнетка красовалась у мачты, статная как богиня, меч у пояса отделан серебром, поза как у античной супермодели. Уж точно она на уровень шикарнее меня: практически все гребцы смотрели на нее с плохо скрытой плотской жадностью. Алмаиэль ловко пнула в лицо ближайшего невольника, что-то сказала и мелодично засмеялась.

Я зашла в полутемную каюту. Из-за хозяйской двери доносился громовой храп — хозяин изволил почивать. Свободная вахта эльфиек, надо думать, нежно охраняла его сон, дремля на ковре у господского ложа. Собственно, кроме трюма, хозяйской каюты и небольшого хозяйственного помещения, где я сейчас находилась, на «Ласточке» имелась лишь еще одна каюта — носовая. Там располагался корабельный маг.