Никаких обещаний

Ее мир вращался в ослепительном вихре. Все, что она считала ясным и бесспорным, вдруг сделалось расплывчатым и непонятным. Никогда она так страстно не желала любви мужчины и ласк, как в это мгновение. Никогда она не чувствовала в себе это пламя, которое сейчас готово было поглотить ее душу и тело.

Поцелуй Эрика раздувал огонь, а руки ласкали волосы, извлекая заколки, освобождая локоны так же, как они освобождали ее душу. Эшли немного колебалась, когда он сделал шаг назад и повлек ее за собой, но последовала она за ним легко, отдаваясь его зову без размышлений.

К тому мгновению, когда они оказались в центре комнаты, Эрик уже снял с нее жакет и бросил его на ковер. А к тому времени, когда они подошли к двери спальни, он уже расстегивал пуговицы ее блузки.

На секунду он остановился, прервав поцелуи, и сосредоточился на пуговицах манжет. Эрик улыбнулся, оттого что, наконец, ему удалось освободить их, и он снял блузку с Эшли. Блузка упала на пол. Его взгляд скользил по отделанной кружевами сорочке, прикрывавшей грудь и талию и скрывавшейся под юбкой.

— На тебе слишком много одежды, Эшли-сан.

— Но мне почему-то кажется, что я слишком быстро ее теряю.

Он широко улыбнулся:

— Кажется…

За блузкой последовала юбка, упав с бедер на ковер. Она переступила через юбку, когда Эрик повел ее по ковру своей спальни.

Обстановка этой комнаты была скудной, освещение тусклым. Где-то к середине ужина музыка, звучавшая вначале, закончилась, и единственными оставшимися звуками были раздававшееся время от времени за окном взвизгивание тормозящих на заснеженной улице машин да их прерывистое дыхание.

— Я мечтал об этом мгновении, — сказал Эрик, кончиками пальцев касаясь ее щеки.

Эшли бросила взгляд на японскую кровать и поняла, что мечты никогда не уносили ее так далеко. Даже в подсознании она никогда не позволяла себе заходить дальше прикосновений и поцелуев. Значимость того, что теперь должно было произойти между ними, заставила ее пристально взглянуть ему в глаза, и у Эшли мелькнуло подозрение: он способен читать мысли.

— Я обо всем позабочусь, — пообещал Эрик. — Ничего непредвиденного не произойдет, никакой опасности для твоих планов в отношении будущего.

— Я ведь не очень большой специалист в… этом деле, — призналась она несколько смущенно.

— Здесь нет ничего ни хорошего, ни плохого, — пальцы Эрика двигались по ее лицу и, достигнув волос, погрузились в них, — только чувства.

Эшли была так прекрасна, что у него захватывало дыхание, он не мог поверить, что она на самом деле согласилась остаться. Ему хотелось сорвать с нее одежду, повалить на постель и овладеть ею подобно той дикой пантере, которую он, по ее словам, напоминал. И все же Эрик знал, что ему не следует торопиться. Жизнь дарила мгновение, которое необходимо было ценить и которым нужно было, не торопясь, насладиться. Эшли принадлежала к женщинам, достойным того, чтобы ими наслаждались.

Его пальцы скользнули по бархатистой мягкости ее плеча и по руке, и он почувствовал, как Эшли задрожала всем телом.

— Тебе холодно?

— Нет, — ответила она хрипло, пристально глядя ему в глаза.

— Хорошо, — его взгляд опустился к сорочке, и он понял, что очередь за ней.

Эшли не останавливала Эрика, когда он снимал с нее сорочку, но она взяла его за руки, когда он протянул их, чтобы расстегнуть лифчик.

— На тебе слишком много одежды, — сказала она.

— Раздень меня, — ответил он и стал ждать, что же будет делать Эшли.

Ее руки дрожали, когда она вытягивала его водолазку из джинсов, и она даже прикусила губу, продвигая водолазку вверх по груди. Он поднял руки, чтобы помочь ей, и слегка согнул колени, чтобы Эшли было удобнее снять водолазку через голову.

Движения приблизили ее к нему почти вплотную. Руки Эшли были вытянуты вверх, и лифчик касался его кожи, шелковистая ткань лифчика, согретая изнутри, и твердые, выдававшиеся вперед соски зажгли нестерпимый огонь. Эрик схватил ее за руки, водолазка повисла над их головами. Он отвел ее руки назад, и водолазка осталась главным связующим звеном между ними. Еще одно усилие — и все ее тело тесно прижалось к его пылающему неутолимой жаждой телу.

Они слились в поцелуе, его язык проник глубоко в рот Эшли, продолжая их соединение, но напряженное желание дойти до завершения делало болезненно неудобным дальнейшее пребывание в джинсах. Водолазка уже валялась на полу, и Эрик потянулся к пуговице на джинсах, не прекращая поцелуя, но пальцы Эшли нащупали пуговицу раньше него. Она расстегнула пуговицу, но тут у нее возникли сомнения.

— Продолжай, — умоляющим тоном прошептал он у самых ее губ, — пожалуйста.

Осторожным движением Эшли расстегнула молнию на джинсах Эрика. Он сжался от наслаждения, когда ее пальцы коснулись его плавок и упругого тела.

Она снова начала колебаться, и Эрик сделал шаг назад, чтобы снять с себя джинсы. Она улыбнулась, когда он вновь выпрямился:

— Ты всегда носишь черное? — спросила Эшли, ее глаза были устремлены на черные плавки, из-под которых с напряженной очевидностью выпирало доказательство его желания.