Никаких принцесс [СИ]

— Не такие уж они плохие, — я бросаю кулёк из-под мармелада в урну и гипнотизирую собственную руку. Спустя пару мгновений сквозь зелёную кожу и перепонки проглядывает аккуратная кисть с узкими длинными пальчиками и розовыми ноготками — такая же чужая для меня, как и лягушачья кожа. — Мои одноклассники. Серьёзно, если разобраться — они совершенно обычные. Просто меня не понимают, вот и всё. Да и зачем им?

Дамиан, наверное, замечает мой взгляд и быстро берёт меня за руку.

— Виола, я же слышал, что о тебе говорили те девушки. Я знаю таких, как они. Та, что красива, уверена, что мир должен упасть к её ногам. — Да, у Дамиана в голове свои тараканы. — А вторая… полагаю, может просто на него наступить — и мир под неё прогнётся. Так она считает.

Я тихо смеюсь в ответ. Забавно: я не доверяю красивым парням, Дамиан считает каждую красивую девушку высокомерной зазнайкой. Как мы умудряемся быть вместе?

— Дамиан, — я сжимаю его руку. Это… просто приятно. И сам факт этой «приятности» до сих пор меня удивляет. — Ты не прав.

Дамиан недоверчиво усмехается.

— Я серьёзно. Вот, например, Юля. Она, конечно, красива, но очень не уверена в себе. Да, так тоже бывает: она влюблена, но её любовь на неё даже не смотрит. А ещё она не может сказать «нет» маме, которая хочет, чтобы она закончила учёбу в музыкалке, хотя самой Юле её скрипка надоела до зубного скрежета. Плюс она очень боится остаться одна — оказаться на моём месте, например. И при этом понимает, что она уже одна. Одиночество для неё — как сладкая булочка с ядом, и хочется и колется. Вот наша красавица и мстит всем на свете, за то, что её не понимают, оставили одну, бросили… Ха, там такая буря бушует внутри Юльки! Девочка-оторва, которая всех на свете боится и оттого «зажигает» ещё сильнее. Честно, мне её жаль. Ну а вторая, Таня — некрасивая, учится плохо, мечтает похудеть, похорошеть, оказаться в сказке со своим принцем на белоснежном коне, но также прекрасно понимает, что принцы на дороге не валяются. Она такая же, как я — только кулаки у неё тяжелее, и проклятье никто не снимет.

— Нет, не такая, — качает головой Дамиан. — Ты никогда не будешь вести себя, как они. Ты не будешь издеваться над теми, кто отличается. Кто ниже тебя.

— А ниже меня никого нет, — улыбаюсь я. — Серьёзно, если бы я задалась целью расписать, какой у меня класс — сборище неудачников, это заняло бы очень долгое время… Ты не думал так же о своём?

Дамиан ловит мой взгляд и искренне говорит:

— Нет. Никогда. Я восхищён твоим сочувствием и проницательностью, моя принцесса, — и, поднеся мою руку к губам, нежно целует.

Я смеюсь, но руку не отнимаю. Чёрт возьми, это приятно.

— Проницательностью? Скажешь тоже! Думаешь, я сама до всего этого додумалась? Эта Виллинда, моя ведьма-крёстная, мне рассказала, когда я ей что-то наподобие твоего ляпнула. Дескать, вокруг одни злодеи, прямо деваться от них некуда. Вот она и разложила весь мой класс по полочкам. Правда, некоторые личности на одну полку не уместились…

— Виола? — перебивает меня Дамиан. — Можно я тебя поцелую?

Я сама тянусь к нему в ответ, а потом шепчу: «Даю тебе своё высочайшее позволение целовать меня, когда вздумается».

Дамиан странно смотрит на меня и снова целует. В щёку.

На следующий день я решаю все задачи по алгебре правильно и получаю высший бал. А ещё — очень забавно наблюдать за девчонками, шушукающимися в своих «группировках» — не даёт им покоя мой Дамиан. Впервые моя стеклянная стена отчуждённости делает хоть что-то хорошее. Вот бы пришлось сейчас отвечать на все их бесконечные вопросы! И что бы я сказала? «Да, это мой принц из другого мира»? Ничего-ничего, пусть мучаются.

А неделю спустя по дороге к метро меня неожиданно ловит Он. Угу, мечта женской половины нашего класса (с уходом Славачёвого) — Артур Эйрен. Да, его предки, кажется, были немцами, а мама, видимо, любила английские сказки. Девочки обожают проходиться по его имени — Король Артур то, сё… А я однажды прочитала, что «Артур» с кельтского переводится как «медведь». Смешно было — что-то от медведя в Артуре действительно есть. Например, фигура. Настоящий мачо, издалека видно, ошибиться невозможно.

Ну так вот, ловит меня Артур (для этого ему пришлось забежать вперёд и встать у меня на пути, потому что останавливаться я упорно не желала), заглядывает в глаза и неожиданно говорит:

— Виола, погоди. Скажи…

— О, ты знаешь моё имя? — улыбаюсь я. — А что сказать? Отчество? Или фамилией обойдёшься?

Артур морщится и смотрит на меня так, будто это я вечно всё порчу (положа руку на сердце, в половине случаев он не так уж и не прав).

— Скажи, до твоего друга можно как-нибудь дозвониться? У тебя наверняка есть его телефон. Или «мыло»? Дашь мне?

Я удивлённо замираю.

— Какого друга?

— Ну, — Артур морщится ещё сильней, — того, со странным именем.

И чья бы корова по поводу имени мычала?

— У меня нет друзей со странными именами.

— Может, тогда передашь ему, чтобы пришёл сегодня как обычно? — кричит мне вслед Артур. — Очень надо!

— Тебе надо, ты и…

Но Он меня перебивает.