Никаких принцев!

— Угу. А я большая говорящая лягушка, — грустно усмехается Дамиан. — Целуй.

Я смотрю на спящего Ромиона и понимаю, что Вилла меня почему-то обманула. Что чуда не будет. Ромион будет спать вечно. Вот здесь, среди роз, глупых открыток и плакатов. В гробу.

Но так же не должно быть!

— Виола, — вздыхает Дамиан. — Целуй, или мы спускаемся, я вызываю духов, ты — своего демона, и мы идем к императору гоблинов помогать в войне за твою сестру.

— Что? Все-таки решил стать королем? — Это у меня получается неожиданно зло, но Дамиан только отворачивается.

— Нет. Виола, не тяни.

Я смотрю на Ромиона и не замечаю, как по лицу начинают течь слезы. Когда все успело настолько усложниться?

…И неужели я больше не увижу, как он улыбается? Мне… Мне одной он улыбался по-настоящему. А я стою тут как… как…

— Виола, ты действительно лгунья, — вздыхает Дамиан. — Ты лжешь даже самой себе.

У меня дрожат руки и подгибаются коленки, когда я, опираясь о стенки гроба, наклоняюсь к спящему Ромиону и аккуратно, нерешительно касаюсь его губ. Это первый раз, когда я сама кого-то целую, и это… странно…

Но совершенно нормальным кажется, что губы Ромиона открываются мне в ответ, и робкий поцелуй превращается в… м-м-м… совсем не робкий. Даже очень не робкий. (А Ромион-то определенно целуется не в первый раз…)

Я понимаю это, а еще — что он целует меня сам. И, удивленно отстранившись, встречаюсь с принцем взглядом.

И скрипки по всей башне начинают играть что-то волшебное, сладкое, пронзительное. И очень изумленное.

Ромион улыбается мне — да, от этого мое сердце стучит быстрее, а дыхание спирает — и протягивает руки к моим волосам. Я вздрагиваю.

— Я думал, это невозможно. — Глаза принца странно блестят, неужели от слез? — Виола…

— Теперь ты просто обязан на ней жениться, — вставляет Дамиан, обращаясь, кажется, к своим коленям. — С пробуждением, братец.

Ромион не обращает на него внимания. Он гладит мои волосы, смотрит благодарно и шепчет:

— Спасибо…

Дамиан на подоконнике, фыркнув, отворачивается.

Глава 14, в которой я понимаю кое-что очень важное — и это меняет мою жизнь,

Романтика длится недолго. Ромион одаривает меня последним восхищенным взглядом, заправляет выбившийся локон за ухо, быстро целует в щеку и садится в своем гробу. Озирается — улыбка становится все шире, пока взгляд скользит по цветам, свечам, плакату. Возвращается к цветам: они уже увяли, особенно те, что ближе всего к гробу. Белые венчики поникли и изменили цвет с молочно-белого на противно-белесый. Ромион проводит по ним рукой, закрывает глаза и шепчет: «Оживите».

И розы распрямляются, белеют, расцветают — в общем, оживают. Ромион, широко раскрыв глаза, смотрит на них. И улыбается так счастливо, что мне становится завидно: меня он встретил не так радостно, хоть я его и разбудила.

И музыка скрипки взлетает ввысь, ликуя и смеясь…

Ромион на мгновение складывает пальцы в «замок», глубоко вдыхает. Потом ловит мой взгляд и улыбается до ушей.

— Виола, спасибо, спасибо! Я люблю тебя!

Дамиан на подоконнике громко фыркает. Я бросаю на него короткий взгляд и снова смотрю на принца.

— Мм… я, наверное, тоже…

Но Ромион не слушает. Он выпрыгивает из своего гроба, быстро разминает руки, не прекращая улыбаться. Наконец-то замечает брата.

— Дамиан! И ты здесь! Великолепно!

— Ваше величество, — отзывается Дамиан таким тоном, точно его заставили съесть лимон. Много-много кислых лимонов…

Ромион и это пропускает мимо ушей.

— Прекрасно. Тогда ты останешься с Виолой.

— Как скажете, ваше величество.

— В смысле, останется? — изумляюсь я. — А мы разве не вместе сейчас пойдем спасать мою сестру?

— Виола, любимая, к рассвету твоя сестра будет с тобой в безопасности, а голова королевы Изабеллы — на пике, — улыбается Ромион. — Просто…

— На пике?! — Я не замечаю, как повышаю на него голос. — Ромион, у нее же сын! Ваш с Дамианом брат! Ты же говорил, что не убьешь ее, если станешь королем!

Ромион отмахивается.

— Виола, дорогая, мы обсудим это позже.

— Когда позже? Когда убьешь?!

Принц (или он теперь автоматически король?) нетерпеливо вздыхает.

— Виола, прости, у меня нет сейчас времени на споры. Дамиан, ты останешься с моей невестой. Никуда не выходите из башни до утра… Или пока я за вами не пришлю. Это приказ.

Дамиан молча склоняет голову, а я, не веря, выдыхаю:

— Ты что, меня здесь взаперти держать собрался?!

— Виола, дорогая, я же не могу позволить, чтобы моя невеста пострадала, пока я напоминаю моей милой мачехе, где ее законное место. Поэтому ты останешься здесь под охраной твоего рыцаря и моего брата. В безопасности. И. Не. Спорь!

Увы, он исчезает за дверью быстрее, чем я успеваю опомниться.

Дамиан ловит мой взгляд и снова фыркает. От этого и еще от его взгляда я и прихожу в себя.

— Осталась? Здесь?! Ромион! — кидаюсь к двери следом за принцем. — Я не позволю со мной так обращаться! Я тебе не какая-нибудь принцесса! — Но пространство от косяка к порогу в считаные секунды оплетают шипастые побеги, и я подаюсь назад.

Вот… Вот… Гад!!!