Никаких ведьм на моем отборе!

– По второй специальности я – целитель. Можете не стесняться, – успокоил меня собеседник, подаваясь вперед. Да, так определенно у него обзор был лучше. И напрямую, и через зеркало. – Не тяните время, Эвильен, иначе я решу, что вы нуждаетесь в моей помощи. И, так и быть, помогу вам. – Он мечтательно цокнул языком и, будто смакуя, добавил: – С разоблачением.

И таким странным тоном это было сказано, что я поняла: добегалась. Сочтены мои вольные деньки.

Тяжело вздохнула и, присев на корточки, сунула руку под юбку. И ничего, что леди, да даже и обычной порядочной горожанке не полагалось так себя вести, но захочешь что-то из-под юбки достать, не светя панталонами, и не так изогнешься.

Разочарованный вздох стал музыкой для моих ушей.

Выпрямилась я уже охотнее, вот только глаза на мага не торопилась поднимать. Поставила на столешницу бутылечек из мутного стекла и жалобно попросила:

– Только флакон верните мне потом, ладно?

Маг промолчал, проигнорировав мою просьбу, а я, видя, как он надевает перчатки и начинает расшатывать пробку, вдохнула поглубже и зажмурилась.

Чпок, с которым весь кабинет заволокло дымом, я благополучно переждала. Как и последующие тридцать секунд.

Зелье от насекомых я носила с собой как раз на такой случай. Несмотря на мгновенный эффект и невысокую стоимость, продавали его только в деревнях, где можно было быстро избавиться от едкого запаха и обойтись без случайных жертв. Применение же в городе каралось двумя неделями общественных работ, а если кого-то зацепит – то и целым годом вкупе с материальной компенсацией пострадавшим. Но другого такого дешевого по себестоимости средства быстро избавиться от комаров, клопов, пауков и иных видов насекомых, не существовало, а потому торговля из-под прилавка процветала.

– И это все? – Голос мага был полон разочарования. Я моргнула, открывая глаза, и тут же удивленно выдохнула:

– Не сработало? – Вообще-то я имела в виду зелье, но маг отчего-то подобрался, словно я нечаянно себя сдала.

– Зелье? – переспросил инквизитор и пояснил: – Нет. Сроки годности вышли. Выдохлось ваше зелье, госпожа ведьма.

– Я не ведьма. – Отрицательно покачала головой и… топнула ногой от негодования. – Так это я пятнадцать золотых отвалила за простой пшик?!

– Именно, – лукаво улыбнулся инквизитор, но глаза его оставались холодными. Будто он размышлял, верить ли в мою искренность. Но я подготовилась: зелье не сама варила, а действительно его купила, потому могла сколько угодно негодовать из-за его качества. Я-то рассчитывала, что раз уж не миновать мне наказания, то хоть гримасой на лице мага полюбуюсь. Ан-нет, не повезло.

– И вы только что признались в незаконной покупке. Это две недели общественных работ, – поведал мне собеседник. Я недовольно поджала губы, мысленно же вознося хвалу богам. – Но почему-то мне кажется, что вас перспектива убирать задний двор тюрьмы недостаточно печалит.

– Очень печалит, господин маг, – торопливо выдала я. И добавила: – И я буду жаловаться! Меня, честную горожанку, как какую-то ведьму… Унизительным способом…

– Идите, – отмахнулся от моих воплей маг и одним движением смахнул в мусорную корзину флакончик. Тот, который я просила вернуть, между прочим! – Или мне вас проводить?

Просить дважды не пришлось. Мои пятки сверкнули на пороге, и я в считанные секунды сбежала вниз по лестнице, даже не уточнив, когда предстоит явиться, чтобы начать отрабатывать свой долг.

Знала бы я, к чему это приведет, – обязательно бы вернулась. Но я не знала и в приметы не верила (по крайней мере в некоторые), а потому бежала вверх по улице, чтобы, махнув извозчику, уехать подальше от бывшего оплота инквизиции, ныне существовавшего под названием Биленской службы по контролю за одаренными и их деятельностью. Увы, интерес службы одним контролем за зарегистрированными одаренными не ограничивался, потому никто не рисковал лишний раз не то что проходить под окнами милого белого здания с лепниной, но даже проезжали здесь исключительно с ветерком и в темное время суток.

Пожилой извозчик, определенно занимавшийся сим полезным ремеслом не в первом поколении, притормозил у моего подвала всего на пару секунд, сорвавшись в путь, едва моя нога коснулась брусчатки. Именно что нога – одна, правая. Левая же была вынуждена выпрыгивать из экипажа на ходу, чтобы не умчаться в неведомые дали. Поморщилась, ибо так и не сумела привыкнуть к этой столичной привычке торопиться всегда и везде.

– Явилась! – поприветствовал меня такой родной – за полгода, что я снимала комнату, успела с ним сродниться – скрипучий голос старой карги с первого этажа. Увы, она даже ведьмой не была, чтобы пожаловаться на нее страже, а дурной характер отчего-то не считался преступлением.

– И вам не хворать, – улыбнулась я в ответ, выдавая самую добрую из всех своих профессиональных ухмылок, и прошмыгнула вниз.

Увы, снимать чердак я не решилась, хоть и очень хотелось. Свобода манила, любимая метелка укоризненно взирала на меня из угла комнаты, периодически напоминая о себе внезапными обрушениями себя или вещей, пристроенных на соседний с ней стул.