Никаких запретов

За едой они обсуждали все: от системы образования до глобального потепления. Хотя их взгляды зачастую расходились, они относились друг к другу с уважением, и Майкл показал себя как умный и интересный собеседник. Они говорили среди прочего и об искусстве, обо всех его формах и выражениях, а эта тема Эве особенно нравилась. Она очень давно не говорила с другим человеком, и уж тем более не вела приятных бесед на любимые темы.

Да, за этими беседами и ужинами в приятной обстановке Эва взглянула на Майкла совсем другими глазами, и этот новый спокойный Майкл нравился ей все больше. Но это было ее проблемой. Эва знала, что Майкл никогда не влюбится в такую девушку, как она.

Он вопросительно посмотрел на нее:

– Ты еще не рассказала, как тебе удалось посетить так много стран?

На ее губах появилась мечтательная улыбка.

– Это было частью моей работы. Я фотограф, – объяснила она в ответ на его вопросительный взгляд. – Я надеюсь, что я все еще фотограф, – скривившись, добавила она, – только сейчас, из-за заботы о малышах, я время от времени снимаю свадьбы и крестины.

Майкл медленно покачал головой:

– Что ты снимала раньше?

– Много чего. – Эва пожала плечами, ей не хотелось вдаваться в детали. Для нее это было слишком горько.

Она всем сердцем любила близнецов и была рада перестать путешествовать, пока они были маленькие и нуждались в ней. Сейчас она сильно тосковала по работе, которую была вынуждена на время отложить. Эва убеждала себя, что это не навсегда, что дети вырастут, пойдут в школу, и тогда она сможет возобновить работу хотя бы отчасти.

А пока воспитывать детей означало иметь рядом частичку сестры, радоваться, наблюдая за тем, как они растут, и однажды рассказать им об их маме, о том, что она любила их так сильно, что предпочла умереть, подарив им жизнь.

Майкл пристально смотрел на нее и заметил, как ее синие глаза увлажнились.

– Отчего такое нежелание говорить о работе, Эва?

Она пожала плечами:

– Просто не вижу смысла говорить о прошлом.

Майкл быстро понял, что Эва чего-то недоговаривала. Как бы ни складывалась ее карьера, отказ об этом говорить с ним означал лишь, что Эва любила свое занятие. Но ей пришлось оставить любимое дело ради сестры и племянников.

Майкл был вынужден признать, что не справился со своей основной задачей: не смог узнать всего о Эве Фостер.

Ничего удивительного! Днем он занят в галерее, а вечера проводил с Эвой и близнецами!

А может, в глубине души он надеялся на то, что Эва сама все ему расскажет?

– А если мне интересно? – вкрадчиво спросил он.

– Это очень плохо, – нетерпеливо ответила она и принялась собирать со стола тарелки.

Майкл повернулся и залюбовался движениями ее гибкого тела, пока Эва загружала посудомоечную машину. Он все пытался разгадать эту женщину, которая, вопреки его сопротивлению, смогла его очаровать.

Прошедшие дни были не похожи друг на друга, и не только из-за ворвавшихся в его жизнь близнецов. Основной причиной была Эва, которая и интересовала Майкла, привлекала его, в ее компании он чувствовал себя превосходно.

Он любил свою семью, получал удовольствие от работы в галерее, но женщины, появлявшиеся и исчезающие из его жизни, никогда не видели настоящего Майкла. Быть может, из-за того, что он выбирал их исходя из внешних данных и социального статуса. Они же интересовались им просто потому, что Майкл – один из богатых и влиятельных Д’Анджело.

Эва была довольно миниатюрной девушкой, стройной, изящной, с довольно большой упругой грудью, но она совсем не походила на тех красоток, с которыми обычно встречался Майкл.

Кроме того, Эва отличалась от них еще и тем, что сразу сказала Майклу, что не считает кого-либо из богатых и влиятельных братьев Д’Анджело сколько-нибудь подходящей партией для себя.

И вот Майкл впервые в жизни оказался в ситуации, когда он и красивая, желанная женщина просто говорили по душам друг с другом. Майкл не хотел, чтобы что-то изменилось, чтобы Эва замолчала.

– Может быть, если бы ты… Постой! – Он подался вперед, ему в голову пришла одна мысль. Если бы только он обратил на это внимание раньше! – Эва Фостер… – медленно и отчетливо сказал он, – ты ведь фотограф Эй Джи Фостер? – Он пристально посмотрел на нее.

Эва моргнула, выпрямилась, плечи напряженно замерли.

– Откуда ты знаешь фотографа Эй Джи Фостер? – настороженно спросила она.

– Я совладелец и управляющий трех галерей, Эва, – сухо напомнил Майкл, – и работы Эй Джи Фостер я считаю самым настоящим искусством.

– Правда? – На ее щеках появился нежный румянец. Доказывает ли это, что она и есть фотограф Эй Джи Фостер?

– Правда.

Эва не могла не почувствовать удовольствие от похвалы Майкла в адрес ее работы. В конце концов, ее личную неприязнь к семье Д’Анджело не нужно путать с уважением к Майклу Д’Анджело как специалисту, одному из трех братьев, владельцев престижной галереи «Архангел», эксперту, для которого слово «искусство» означало очень многое.

Майкл вдруг встал и протянул ей руку:

– Пойдем со мной.

Эва насторожилась, с опаской глядя на него:

– Куда?

– Пойдем, – твердо ответил он, все еще протягивая ей руку.