Никакой другой мужчина

Остальные события первого дня я помню смутно. Нам с Тиролем позволили прогуляться в саду, и ощущение горячей руки на моей талии отвлекало меня до такой степени, что я еле умудрялась поддерживать разговор. А жаль: Тироль оказался приятным собеседником. Он много путешествовал, занимался благотворительностью, учился наукам и искусству. Он рассказывал мне о севере Шиана, о своих родителях и о том, какой интересной будет моя жизнь.

— Моя мать открыла несколько школ для бедных, и, если захочешь, ты сможешь ей помочь. У тебя будет интересная жизнь. Я знаю, что на западе Шиана — другие нравы, но ты переедешь в северное графство и свободна поступать, как сама захочешь. У нас дома много книг и три собаки. Мы с тобой отправимся в путешествие по Шиану, а потом навестим и другие королевства. Уверен, что мы научимся любить друг друга. Как ты думаешь, Шели?

— Да, — слишком быстро ответила я, но этого показалось мало. Меня распирало изнутри. Острая влюблённость клубилась во мне, как горячий пар, и вырывалась наружу. — Да! — повторила я на случай, если Тироль не расслышал, и тут же закрепила это третьим "Да", которое, наверное, услышали во дворце.

Видела бы меня невозмутимая гувернантка! Не иначе, как грохнулась бы в самый первый в жизни обморок.

Голос Тироля звучал, как песня — мягкий, обволакивающий и такой добрый, что я чуть не заплакала. Неужели у потрясающе красивого мужчины может быть такой добрый голос? Он расспрашивал обо мне, о родителях, о традициях графства.

Ему было интересно. Со мной.

В конце прогулки Тироль привлёк меня к себе и легонько коснулся губами подбородка.

— Тебя ещё не целовали, не так ли, Шели?

Зачем отвечать, если мои щёки приобрели цвет свёклы, а губы задрожали в ожидании? И в следующий восхитительный момент Тироль подарил мне мой самый первый и самый запоминающийся поцелуй. Он начался очень нежно и чувственно, но быстро превратился в нечто совсем другое. Однажды Лиана зачитала книгу, в которой герой "обладал" героиней "горячо и напористо". Я вспоминала эту фразу, когда, захватив мои трепещущие губы, Тироль нежно ласкал грудь. Держалась за него, дрожала и не дышала. Что могла я, наивная простушка, знать о горячем обладании? В благочестивых романах любовь не заходила дальше томных взглядов и многозначительных вздохов.

Когда Тироль отпустил меня, колени подогнулись, и мне пришлось прислониться к дереву.

— Будет лучше, если я остановлюсь, — прошептал он, часто дыша. — Не думаю, что ты готова к большему. Мне приятно знать, что свой первый поцелуй ты получила от будущего мужа.

Приятно — это не то слово, хотя я и не была уверена, что переживу второй такой поцелуй. А Тироль ещё заикнулся о "большем". Большего и быть не могло!

В тот момент нас позвали к обеду. Отец поздоровался с Тиролем, как будто знал его всю жизнь.

— Какие планы на вечер? — поинтересовался он, и я почему-то покраснела.

— Буду рад услышать ваш совет, граф. Ваш дом — ваши правила. Скажите, какие у меня планы на вечер? — улыбнулся Тироль.

— Сегодня бал у Корионов, а завтра — ужин у Сорейло. Я — не любитель шумных развлечений, но думаю, что стоит показать тебя местной знати. А то подумают, что я сплавил единственную дочь неизвестно кому.

Тироль подмигнул мне и брезгливо поморщился, одними губами шепча: "Бал!"

Как только я поняла, что моему жениху не нравятся балы и развлечения, то и сама потеряла к ним интерес.

После обеда мужчины занялись обсуждением приданого. Меня, понятное дело, не пригласили, но дел было и так предостаточно. Ведь на сегодняшнем балу Тиролю предстояло созерцать мои пируэты и тонкую талию!

Бал мне не запомнился. Во-первых, я умирала от голода. Во-вторых, перед балом я два часа просидела в ледяном поясе, чтобы влезть в самый узкий корсет. А от такого испытания у кого угодно мозги отключатся. Ведь клялась всю свою сознательную жизнь, что никогда не соглашусь на эту пытку, но — увы и ах — встретила мужчину, для которого пойду на всё. Поэтому на балу я безмолвно держалась за Тироля и улыбалась. Дрожащими руками оправляла платье, выставляя напоказ тонкую талию и очень, очень надеясь, что Тироль заметил моё главное достоинство.

Как может запомниться бал, если рядом с вами — самый восхитительный мужчина в мире, и он не сводит с вас прищуренных голубых глаз. "Вот оно, соблазнение!" — с предвкушением думала я, царапая рукав его камзола ногтями миндалевидной формы. Этот мужчина — мой! Пусть все об этом знают.

Меня отправили домой отвратительно рано, так как отец с Тиролем собрались играть в карты. Но поскольку я пребывала в состоянии невменяемого счастья, меня это не расстроило. Я даже не обиделась на то, что Тироль произвёл настоящий фурор в нашем сонном графстве. Несколько десятков молодых девиц ходили за ним следом, пребывая в столь знакомом мне слюнявом ступоре. Я их хорошо понимала и даже немножко жалела, так как этот мужчина теперь принадлежал только мне. Надо отдать Тиролю должное, он не флиртовал ни с кем и ухаживал за мной, с учтивой настойчивостью осыпая знаками внимания.