Никакой Золушки не будет! или Принц Крови в подарок (СИ)

— Итак, Дайана, — голос у него был совершенно не хриплый, на зависть всем бодрый и язвительный, — теперь, надеюсь, ты мне расскажешь, как же тебе пришло в голову слушать подсказки эмиссара и привязывать себя к его сущности через кристалл Зимы... Вроде не маленькая уже, а такое глупое доверие проявила...

Мужчина встал. Потянулся, ловко спрыгнув с постели. Он был полностью одет. Но выглядел как-то... Мягче? Домашнее?

Детские отговорки едва ли могли спасти. Тут уж если натворила — иди, сдавайся, дурная голова. Не даёт эта голова ногам покоя, как подзуживает кто!

— Гордость. Обида. Глупость. Все, как я говорила. Поддалась на провокацию, — не думала, что признаюсь так откровенно.

А ведь преподаватель именно что провоцировал, унижая при всех. Теперь, на свежую голову, я это ясно понимала.

Как и чувствовала – не просто даже провоцировал. Ещё и вплел какую-то едва заметную магию, которая убирала любую осторожность и толкала на необдуманные поступки.

Но я себе не оправдываю. 

А про свои подозрения расскажу обязательно. Вот прямо сейчас.

Выслушал меня деймар внимательно и не перебивая.

— Хорошо, что ты решилась мне все это рассказать, девочка. — Ллиошэс задумчиво смотрел на панораму в окне.

Вид захватывал. Высокие горные отроги, снежные шапки, пятна природных гейзеров, местных источников. Сердце забилось в горле.

— Теперь ты связана со Стужей. Погибнет он, уйдет сила из всех его кристаллов — и потянет за собой твою жизнь. Это ты понимаешь? — Деймар резко развернулся.

Обманчиво спокоен. По волосам пробегает огонь. Напряжен. Как будто кинуться готов, щерится волком.

— Псшшшт! — Вдруг раздалось громкое. — Пиу-йу-всшшт!

Как зачарованная, я обернулась, глядя на подоконник. Там стоял цветок. До этого я и внимания на него не обращала. Ну, цветок и цветок. Какой-то блекло-сиреневый с фиолетовыми пятнами.

А вот теперь это чудо раскрыло пасть, став похожим на очень прожорливый диковинный пион, зашевелило лепесточками, затрепетало, зашипело...

Показалась розовая длинная ворсинка, напоминающая язык, а на бархатной розовато-лиловой кожице с серебристыми волосками вдруг прорезались два глаза.

Цветок громко икнул, завозился в горшке, требовательно клацнул челюстями.

Ноздри носа деймара дернулись.

Мужчина на миг прикрыл глаза, словно что-то просчитывал.

А когда открыл, багряное пламя в глазах было лишь самую капельку спокойным.

— А теперь, Дайана, оденься и накорми, Шакса. Он голоден. Пары косточек, оставшихся от глупых девиц, будет вполне достаточно.

— А череп слишком ехидного эльфа подойдёт? Или берцовая косточка неосторожного злодея? — Уточнила, заматываясь в одеяло.

— Попрошу злодеев не трогать, жалкая смертная эльфийка, это место занято великим Арогнатиусом Перперикорелли, магистром изящных и убийственных искусств, доктором людских пороков и величайшим магом огня прошлого! С моим девизом "Гори оно серым пламенем!" маги шли в последний бой!

Я дернулась, а, поскольку сидела на краю постели... Закономерно рухнула вниз, на ковер. Хорошего настроения это не добавило, но понять, откуда шел этот скрипучий ворчащий голос сразу не получались.

Да где же? Где?

Я закрутила головой.

Не сразу поняла, что голос идёт... Со стола, что притулился бедным родственником у стены.

А на столе лежит...

— Это что, череп? — Ойкнула, вытаращившись на желтоватую кость.

Череп был украшен венком из васильков, в его глазах игриво мерцали самые настоящие рубины.

На меня клацнули челюстью.

— Какое неуважение! Какое вопиющее безрассудство! Ллиошэс, и ты, Великий и непобедимый лорд Крови, польстился на это?!

Череп даже подпрыгнул от возмущения.

Глава 15.8.

Череп даже подпрыгнул от возмущения.

На подоконнике ярилась Шакса, шурша пастью и листьями.

Насыщенная у эльфа жизнь, нечего сказать. И соседи веселые.

— Гнатик, ты был третьесортным некросом. И умнее после смерти не стал, — лениво бросил Ллиошэс, — ещё раз щелкнешь челюстью без разрешения — будешь пересчитывать рубины в голове.

— Одевайтесь, Дайана, — уже мне — ваша одежда на кресле. И постарайтесь ничего не заморозить. Сейчас вам очень важно сохранить душевное спокойствие. Так магия вернее стабилизируется.

А потом просто вышел. Действительно, вышел и оставил меня наедине со всей своей полудохлой живностью. Видится мне в этом словосочетании нечто принципиально несовместимое.

А на кресле действительно лежала одежда. Простое синее платье, которое я подбирала себе сама, ещё у снежных.

И даже... мешочек с бельем.

— Спасибо, — пробормотала тихо.

— Тьфу, убогая, — проворчал череп, — в могилу вгонишь такого злодея! Кем он был? Великим, безжалостным, непобедимым! Монстр! А теперь? Цветочки выращивает и рисует бабские портреты!

А можно про портреты поподробнее?

Я молча подошла и накрыла череп первой попавшейся тканью. А пусть не подглядывает!

После чего так же молча переоделась. Старалась не думать ни о чем. Я не жалею, что так вышло. Стужа... он не чудовище. И пусть жалостливые мы, снежные недоэльфы, но...