Нихил (ЛП)

Перераспределив свой вес, Нихил скользнул сначала одной ногой, а затем другой меж её бедер, раздвигая их. Опершись на локти, Нихил легко закинул ноги девушки на свои широкие плечи, в то время как его руки обернулись вокруг её ног, полностью раскрывая её своему взору.

– Богиня, как же ты прекрасна, Маккензи, – прошептал он, глядя на её блестящие, влажные складочки. Она действительно была богиней, его богиней, и он собирался обращаться с ней как с таковой. Большими пальцами, Нихил раздвинул темные кудри, обнажая суть её удовольствия, а затем, прижался ртом, боготворя её.

Мак понимала, что Нихил хотел, чтобы она держала свои руки над головой, но она просто не могла. Она хотела больше, чем просто чувствовать прикосновения Нихила. Она хотела видеть, как он прикасается к ней. Приподнявшись на локтях, девушка смотрела на него, обосновавшегося у неё между ног, и не могла поверить, насколько возбуждающе это было.

Мак никогда не верила рассказам других женщин о том, как они возбуждались, и насколько их привлекали прикосновения их приятелей. У нее с Чейзом было не так. Ей все казалось неудобным и смущающим. Ей приходилось осознанно заставлять себя расслабиться, когда Чейз прикасался к ней, и обычно она закрывала глаза. Маккензи всё время задавалась вопросом, что с ней не так. Теперь же она знала, что дело было не в ней. Это Чейз... Он не был Нихилом.

Простейшее из прикосновений Нихила влекло её. Когда он делал это с намерением, как сейчас, дыхание девушки останавливалось в ожидании. Когда глаза мужчины начинали светиться ярче, сердце Мак билось сильнее, а её лоно сжималось в нужде. Наблюдая за ним теперь, когда Нихил прикасался к ней столь интимно, а его глаза светились ярче, чем Мак когда-либо видела, сердце девушки пульсировало с невероятной болью, которую, как она знала, мог облегчить только он. Её глаза расширились, когда она увидела, как он опустил голову, а дыхание остановилось, когда мужчина начал облизывать и посасывать её клитор.

– Нихил! – вскрикнула она, вцепившись в кровать, чтобы остановить себя от прикосновений к нему, поскольку она согласилась не делать этого.

Нихил зарычал, когда вкус Маккензи взорвался на его языке. Богиня, ничто никогда не было настолько сладким и прекрасным, как его пара. На её крик, мужчина обратил свой пылающий взор к ней, в то время как его рот продолжал сосать маленький пучок нервов. Девушка сдвинулась, хотя он сказал ей не делать этого, – и они обсудят это позже, – но, по крайней мере, Маккензи не прикасалась к нему. Нихил не думал, что сможет контролировать себя, если она прикоснётся к нему. Его член уже болезненно вздулся в тесных границах его штанов, и только контроль воина не давал ему освободиться. Нихил хотел убедиться, что Маккензи никогда не пожалеет, что отдала ему этот подарок, что её первый опыт в соединении будет запоминающимся благодаря тому количеству удовольствия, что он доставит ей, а не от того, что он будет думать только о своём собственном удовольствии.

Переместив руки, мужчина обернул одну вокруг её бедер, не давая им подняться, продолжая расточать ласки её сути, а другой – исследовал её гладкие складочки. Медленно мужчина скользнул пальцем в её дырочку. Нихил знал, что она будет маленькой, потому что всё в ней было маленьким по сравнению с ним. Но Богиня, не настолько же маленькой и тугой!

Мужчина почувствовал, как стенки её влагалища крепко обхватили его палец, когда он медленно начал разрабатывать вход. Насколько же удивительные ощущения доставят они, сжав его член? Нихил осторожно добавил второй палец и почувствовал инстинктивное сопротивление её тела увеличившимся размерам, но продолжил настаивать, поскольку хоть два его пальца и были большими, его член был намного больше. Богиня, она была тесной! Войдя так глубоко, как смог, мужчина почувствовал барьер, и замер, когда она ахнула от боли.

– Маккензи? – он на мгновение отстранился, пронзив её взглядом.

Что это было? Почему он причиняет ей боль?

– Всё нормально. Это моя плева. Это и должно быть больно в первый раз.

Нихил нахмурился. Он знал, что кализианки имели подобную вещь, потому что у него были сестры. Он все ещё мог вспомнить, как его мать плакала и обнимала каждую, в тот день, когда они ходили лечиться, заявляя, что они теперь не просто её потомство женского пола, а действительно женщины. Это делали для того, чтобы женщины не испытывали боли, когда впервые соединялись. Почему Маккензи не лечилась? Разве люди так не делают?

– Почему? – спросил он.

– Ну, просто так оно и есть. В нашем прошлом ожидалось, что женщина все ещё имеет плеву, когда выходит замуж... Находит своего Дашо или истинную пару, – поправилась она. – Сейчас, конечно, не так, потому что...

– Потому что, что?

– Потому что времена изменились, и большинство мужчин не хотят быть первыми у женщин. Им это неудобно, они хотят кого-то опытного и...