Нихилени (СИ)

— Ты знала, что папа творит? — тихо спросила Красавица. Ан пожала плечами. Дядя несколько лет провёл в безвестности. Она так и не узнала, где он провёл годы последовавшие за гибелью мира и их создателя. Потом он появился, захватил власть в отряде каких-то бандитов, которые похвалялись, что когда-то были частью армии. И пошел по разорённым землям, собирая себе королевство. Кого-то он зазывал к себе посулами, кого-то силой. Силой чаще. Ещё он собирал остатки их семьи. У него получалось всё. Он знал всё. Для людей, забывших старый мир или вовсе никогда его не видевших, он был богом. Совершенный непогрешимый бок. Ему поклонялись. Поклонялись из любви и благодарности или из страха и надежды, что он оценит и не тронет. Даже когда его не стало, ему продолжили поклоняться. Забыли, кто он, кем он был, кем была их семья и старый мир.

Благодетели и их Прародитель, боги чернорясых монахов.

С тем же успехом можно было бы поклоняться электрическому чайнику.

— Честно? Нет. Я не очень следила за тем, что происходит в мире. Ты же знаешь меня. Но твой отец призвал на службу серых тварей, и я решила, что мне нет места в том мире, который он строит.

— И ты просто ушла?

— Кел хотел к нему присоединиться, — ложь слетела с языка легко и просто. — Я решила, что не буду ему мешать.

— Я бы не смогла так просто уйти, — Красавица протянула руку и потрогала оставшиеся яблоки. — Ты сильная.

— Мне это решение далось не просто.

— И ты так просто ушла? Умник в те дни был с дядей, и он сказал, что тебя пытались найти.

— Не нашли. Умник, говоришь?

— Да, наш умный кузен. Он меня удивил тогда, если честно. Я думала, он тебя боится. Он так волновался, сумеет ли папа тебя уговорить и не начнёшь ли ты войну. Он даже Кела так не боялся, как тебя. Когда он отправился тебя искать в лес, я удивилась.

— Ты с дядей в те дни?

— Нет. Нет, нет я не была. Я знала, что ты и Кел на том берегу, и думала, что дядя уговорит вас присоединиться. Он был невысокого мнения о Келе, но постоянно твердил, что ты нам нужна.

— Забавно. Мне он тоже это говорил, — Ан прикрыла глаза. — Значит, тебя в тот день не было в Городе?

— Не было, — согласилась Красавица. — Папа отослал меня в Холмы, а когда я узнала, что он приказал перейти реку, вернулась. Но тебя уже не было, а Кел… ну…

— Не будем об этом. Значит, Умник пошел меня искать? И как, нашел хотя бы мои следы?

— Он сказал, что ты пропала бесследно. Ювелир подтвердил его слова, но ты же помнишь Ювелира. Он в саду мог потеряться, не то что в лесу найти чьи-то следы.

— Бесследно, — кивнула Ан.

24

Давным давно, в другом мире и другой жизни, Ан разозлилась на отца и убежала от него в лес. Там она заблудилась и провела ночь одна. Была весна, снег уже сошёл, но деревья ещё не распустились. Ан быстро пожалела о своём поступке. Она испугалась, проголодалась и замёрзла. Она брела между деревьями и звала отца, который никак её не находил.

Ночь пришлось провести в яме от корня-выворотня, закутавшись в куртку и зарывшись в прошлогодние листья. Утром отец её нашёл, едва живую, замёрзшую и белую, как мел.

Ан лежала на холодеющей земле и вспоминала отца, ругающегося и ловящего на автобане попутку, чтобы отвезти её в город. Вспоминала, как может греть простой костёр в рощице чуть в стороне от трассы.

Холод — коварный убийца. Он мягкий и нежный, как перина. Ан падала в забытьё и грезила наяву. Дом, друзья, тёплая кровать, уютная мастерская, их шумные посиделки. Сначала школьные, бессмысленные и глупые. Потом студенческие, когда каждый из них изображал из себя специалиста в своей теме, хотя едва отслушал пару курсов.

— Кел, — Ан вспомнила, где она и открыла глаза. Единственное, что она чувствовала — это лёгкое покалывание, как от тепла. Она замерзает. Ан вспомнила ту давнюю ночь в лесу. Тогда было холоднее. Но она была в тёплой одежде и не была ранена.

А что сейчас? Сейчас всё по-другому. Утром Кел найдёт её остывшее тело с остекленевшими глазами. Таком будет конец Ан, бессмысленный и бесславный. Такой же глупый, как… Она не могла вспомнить его имени. Только перед внутренним взором предстал образ худой бесполой фигуры в мятых джинсах и старой футболке. Он вертел в руках обгрызенный карандаш и слушал новости. Вот так буднично, совершенно обычно, их создатель слушал утренние новости. Как он сам говорил, занятие совершенно бесполезное, в них всё равно не говорили ничего, что было бы настоящими новостями. Дядюшка тоже считал радио глупостью. Глупостью и слабостью создателя. Нет, разумеется, они вышли не теми, как задумывались, не из-за утренних новостей. Но их создатель был несовершенным. Не таким, каким мог бы быть и каким должен быть, не таким, чтобы создать поистине совершенное потомство. Возможно, поэтому дядюшка его и убил.

Или не он, Ан не знала, что именно тогда случилось. Столько смертей случилось в один день, что никого не интересовала судьба сумасшедшего гения.