Никита Хрущев. Пенсионер союзного значения

Все конверты с адресами на посольства приняла сотрудница стола заказных писем. Опасаюсь, что они не были отосланы. Квитанцию дала одну на все конверты.

Сегодня встретила в коридоре поликлиники Нину Ивановну Королёву,[94] она неизменно подходит, обнимает и целует, говорит: «Мужайтесь». Кто-то спросил меня, (когда я была) у Нюры Писаревой (сестра первой жены Н. С.), прислали ли космонавты соболезнование? Сегодня при встрече с Ниной Ивановной я впервые подумала, что она — единственная из той среды прислала телеграмму сочувствия.

Позвонил Александр Васильевич Осипов, бывший зав. орг. Сталинского РК,[95] сказал слова сочувствия. Не ожидала, никогда не звонил, а сегодня взял телефон у Поли.[96]

Прислал письмо-соболезнование Константин Симонов с хорошими воспоминаниями о фронте и ХХ съезде КПСС.

24 октября. Занялась разной неблагодарной работой вроде разборки писем, а время летит.

Хочу записать со слов Вити. Сотрудница их Института (физической химии АН СССР) ехала на такси, спросила у водителя, куда он приготовил такие хорошие цветы. Тот ответил, что поедет на кладбище к Н. С. Хрущеву. Когда женщина удивилась, то водитель спросил: «А вам не нравится?» Она ответила, что сама собирается туда же. Тогда водитель смягчился и стал говорить с ней о том, что Н. С. много сделал для народа, и это люди помнят.

В письмах, которые я разбирала сегодня весь день, а письма — к 17 апреля (День рождения Н. С.) и к 1 Мая 1965 г., много высказываний таких же, как у того водителя такси.

14 ноября. При разборке книг с автографами былых лет до октября 1964 г. нахожу много волнующих надписей, которые характеризуют Н. С. в его разносторонней деятельности. Интересно, как сейчас те люди (если живы) написали бы? Например, М. Бажан,[97] если они побоялись прислать слова соболезнования?

В 1959 г. Ефим Пермитин на своей книге «Ручьи весенние» написал: «Достойному преемнику Ленина — Н. С. Хрущеву, с чувством восхищения и преклонения перед энергией, бесстрашной прямотой и искренностью Вашей». 14/1 1959 г., тел. 130-25-19.

Вернулся Пилипенко[98] из Донецка, видел там многих товарищей Н. С. и наших общих, привез приветы и сочувствия. Рассказал, что комсомольцы Механического завода (бывшего Боссе), на котором Н. С. работал в юности, хотели послать делегацию на похороны Н.С. (Наивные!)

А один итальянец из Сарагосы[99] написал 18 сентября письмо на клочке бумаги без адреса, подписался: Erabajo: «Синьоре, вдове Никиты Хрущева. Я обычный человек, посылаю свои сердечные соболезнования Вам и Вашей семье. Ваш муж сумел подчинить усилия своей страны работе на благо человечества. Да будет мир душе этого великого труженика, отдавшего все своей стране». Вот ТАК верно судит незнакомый человек!

24 ноября 1971 года. Говорил Н. С. мне: «Когда я умру, а ты останешься, плохо тебе будет». Угадал. Никогда и в мыслях не было, что в моем доме кто-то будет оскорблять меня и моих детей. Из-за чего? Из-за барахла разного, которое при переезде я отдаю одному, а не другому. Начал Алексей Иванович (Аджубей) у себя дома выкидывать котел на помойку, вещи, которые я им послала, в том числе подарок Н. С. от польских товарищей к его 70-летию: машину (радиолу) с пластинками. Кончилось тем, что ее забрал Борис Иванович (шофер), который вещи возил.

Вчера недостойный тон в разговоре позволил себе Виктор Петрович (Гонтарь, муж Юли-старшей). У меня с того времени не прекращается сердцебиение, несмотря на лекарства.

Была на кладбище 22 ноября, отнесла немецкие розы.[100] Видела, как бегом (чтобы успеть до закрытия) прошла группа молодежи без цветов. Ко мне подошли две женщины, сказали, что часто приходят к могиле с добрым словом, видят, что много народа приходят к могиле. У одной из них муж погиб в сталинском лагере.

8 мая 1972 года. Полгода не брала тетрадь в руки. Многое пришлось пережить, переболеть. Виктора Петровича (Гонтаря) до сих пор не могу забыть с его требованием отдать ему долю наследства Н. С., а он «отдаст» его в детский дом. Юлия Никитична сказала, что не надо переживать, куда же его девать такого? Кончилось все тем, что Юлия Никитична приехала в феврале вторично, чтобы получить у Сергея машину «Фиат» для успокоения Виктора Петровича. Взяла у Сережи крупную сумму денег, у меня серебряный чайный сервиз — подарок к 70-летию Н. С. от РСФСР, два набора бокалов польских (16 шт.), именных, и с тем Юля уехала. Для компании привезла Раду за бокалами тоже. Раде досталось 6 наборов (48 шт.)

Когда прихожу к Н. С., мне кажется, что он с портрета подмигивает иронически: «Каково?»

У меня такое щемящее чувство, что я уже никому не нужна, что кто-то ждет моей смерти. Тяжелое чувство.

А у Н. С. бывает много народа, всю зиму на могиле лежат живые цветы.