Никита Хрущев. Пенсионер союзного значения

Читаю со словарем воспоминания Н. С. на английском языке и удивляюсь тому, как много он делал и думал, а я почему-то не знала. Наверное, ему стало неинтересно рассказывать мне или рассказывал о том, что необходимо сказать, а не о том, что его занимало… А до войны я знала о всех его планах и переживаниях.

28 февраля 1977 года. Солнышко появилось с самого утра. Как радостно! Зима прошла незаметно потому, что не болела гриппом. Никуда не ходила, только на свои собрания и к Сергуньке. У Рады не была целую вечность. Считала, что после отпуска Сергей образумится и прекратит дело о разводе. Оказалось, что в студенческие каникулы они с Галей ходили в суд, но дело отложили по просьбе Сергея, у него не готов проект раздела дачи. Никитка был со мною здесь и все мне рассказывал. Я его спросила, с кем он захочет жить после развода родителей, он ответил, что, конечно, с мамой, надо же Сергуньку растить. Вот так решил 17-летний мальчик, а отец не хочет думать о том, какое зло он несет семье. Самое непонятное для меня то, что он не называет истинной причины этого поступка. Наверное, я умру от переживаний после его развода. А еще так хочется пожить, еще что-то сделать, если будет мир.

Вчитываюсь и вслушиваюсь в новейшие решения ЦК и правительства, все эти вопросы поднимал Н. С., а теперь представляется, что это — инициатива Л. И. Брежнева.

Опять началось сердцебиение, начинается при самой небольшой нагрузке.

Изменилось зрение, пишу без очков. Подшивала пододеяльник большой иглой без очков и нитку вдела в крупное ушко.

1 марта 1977 года. Вспомнила Серафиму Ильиничну Гопнер.[140] Она уже не вставала с постели. Я ее навестила по возвращении Н.С. из Китая в 1959 г. Когда я рассказала Серафиме Ильиничне о разногласиях с Мао Цзэдуном, она сильно огорчилась, чуть не заплакала. «Как это плохо будет для нашей партии! Трудно даже предсказать, как плохо!!!»

16 июня 1977 года. Много времени я не писала, много событий произошло за это время и в семье, и в стране. Развод у Сергея и Гали совершился (4 апреля, я не умерла, хотя и переживала сильно. Сергей объявил, что у него есть любимая женщина, живет в Душанбе, у нее двое детей и родители. Похоже, что организуется (последовательно) переезд в Москву. Сам переехал ко мне, а новую семью тоже ко мне? Пока уехал в отпуск в Ригу, там где-то находилась «она». Не лежит у меня сердце к этой новой родне, не знаю даже, как себя вести, не могу я изменять Гале и детям. Считаю, что будет изменой им, если я признаю эту «любовь» Сергея, а вообще говоря, как я могу препятствовать, не мне жить.

Пока Управление делами ЦК не разрешает оставить квартиру за Галей и детьми, и неизвестно, как с пропиской Сергея у меня. Никитка избегает приезжать в Жуковку, когда здесь находится Сергей, не приехал, и даже не позвонил отцу в субботу 2 июля в день его рождения, хотя я его звала.

Все закономерно. Беды и неприятности только начинаются, трудно представить будущее.

Живу на даче одна, никого не зову серьезно, скоро и лето кончится. Мотаюсь между дачей и городом, идут дожди часто, не успеваем прочувствовать теплое лето.

…Немощная я стала во всем, в том числе и во взаимоотношениях в семье. Тяжело сознавать и чувствовать, а что поделаешь?

«Словом стреляй осмотрительней в споре,
Не забывай, дорогой человек:
Рана от пули — затянется вскоре,
Рана от слова — пылает весь век».

Гамзат Цадаса (аварский поэт к его 100-летию)

14 июня 1978 года. Читаю «За тех, кто в дрейфе» В. Санина[141] («Знамя», № 4, 1978 г.). Нашла мысль, которая мне всегда была близка. Выписываю: стр. 60… «Андрей любил… мечтать, но в острых ситуациях был холоден и трезв. Одно другому, кстати, не противоречит. То ли дело — сентиментальность, родная сестра жестокости. Андрей сторонился сентиментальных, он не верил слезам, вызываемым сладкой музыкой или сломанным цветком…»

В такой мысли я укрепилась во время войны: сентиментальные немцы оказались самыми жестокими людьми, человек способен был играть на скрипке сентиментальные арии, целовать фото своей жены и тут же убивать наших детей.

Не пишу давно, все некогда, время уже не идет, не бежит, а скачет. Похоронили Зину Сергеевну Груздеву,[142] у нас в парторганизации двух человек — это в один месяц май.

Прошла моя очередная 78-я весна, наступило лето, холодное лето. Трава выросла, дубы уже распустились, зацвели ландыши на мой грядке, а другие цветы (посаженные) не цветут. Взошел салат, укроп, но растут плохо, мало солнца. У Гали салат сеяли 2-го мая, и он уже готов. Земляника у нее буйно цветет. Сергуня говорит: «Она покраснела, буду хватать ягоды с грядки».

Юля Никитична болеет, не приезжала к нам в этом году. Рада ездила к ней в Киев, провела там 10 дней. Очень довольна поездкой.