Никита Хрущев. Реформатор

После революции, в разруху, было не до минеральных удобрений, крестьянам приходилось рассчитывать только на себя, основой их хозяйствования оставалась извечная нехитрая трехполка. Теория Вильямса Сталину понравилась сразу. Она отвечала его курсу на ограбление крестьян, не требовала от государства дополнительных капиталовложений в сельское хозяйство, пусть колхозники выкручиваются сами, как могут.

К концу 1930-х годов Вильямс постарел, одряхлел, перемещался по коридорам Тимирязевки в инвалидкой каталке, а его разногласия с Прянишниковым переросли в идеологическую вражду. Тут грянул 1937 год. Безобидную сельскохозяйственную «теорию» академика Вильямса так же, как «теорию» профессора Марра в языкознании, или «теорию» академика Лысенко Сталин возвел в идеологическую непререкаемую догму.

С травопольем отец познакомился еще до войны, я уже упоминал об этом. В засушливые годы на Украине она приносила скорее вред, чем пользу. Вильямс же оказался пострашнее Лысенко, он убедил Сталина в своей непогрешимости, и «партия навалилась всем своим авторитетом на внедрение травопольной системы. Сколько я, — пишет отец, — произнес в ее адрес хвалебных речей… А она не дала должного эффекта. Мы несли большие потери».

Профессору Прянишникову повезло, в 1937-м его не расстреляли и даже не репрессировали, он умер уже после войны. Но от науки Вильямс его отставил навсегда.

Обретя в 1953 году власть, отец решил разобраться по существу с «теорией» академика Вильямса, «нашего, советского ученого». Тем самым он поставил себя между двух огней, оказался в эпицентре спора двух научных школ. Представители обеих школ апеллировали к нему и от него ожидали вердикта, естественно, в свою пользу. «Возможно ли огульное применение травопольной системы Вильямса во всех районах нашей необъятной страны? Сомнительно», — пытается разобраться в сути отец.

Со временем тон его становится все более решительным: «Мы сориентировались на Прянишникова. Он предлагал более конкретные методы увеличения урожая. Тут и навоз, и трава, и люцерна, и клевер, но в основе лежали минеральные удобрения. Без них двигаться дальше оказалось просто невозможно».

Вступив в борьбу с травопольем, отец не только восстанавливал доброе имя профессора Прянишникова, не только внедрял в сельское хозяйство достижения мировой науки середины XX века, но и преследовал сугубо прагматические цели: в трехполке «простаивает», не приносит урожая две трети сельхозземель, а в семиполке — и того больше. Если эти «отдыхающие» поля удобрить и засевать из года в год пшеницей, то сбор зерна можно увеличить в несколько раз. Именно так поступали американские фермеры. Они давно отказались от архаических севооборотов, сеяли пшеницу по пшенице, кукурузу по кукурузе и собирали хорошие урожаи.

Отец отдавал себе отчет — сразу воспользоваться американским опытом не получится. Минеральных удобрений в стране производится мало, и качество их такое, что и называть их удобрениями он стыдился. Но и дедовскими агроприемами страну не накормишь.

С профессором Чижевским отец тогда не согласился, но и травополье не отверг. В последующие годы он так и будет колебаться: то наступать на травополку, вытеснять с полей черный пар и травы, потом на время отступать и снова наступать.

Итак, как я уже писал, 22 января 1954 года отец отправил в Президиум ЦК обстоятельную, нашпигованную цифрами записку о необходимости освоения целинных земель на востоке страны. После одобрения 30 января 1953 года Президиумом ЦК плана освоения целины, он взялся за его воплощение, проводил бесчисленные совещания с министрами, секретарями обкомов, следил за графиком движения поездов, везущих в Казахстан и Сибирь палатки — в них поначалу расселятся первопроходцы, трактора, солярку, консервы, муку. Все надо доставить за два-три оставшихся до посевной месяца. Надо начать распахивать целину уже этой весной, опоздать, даже на пару недель — значит потерпеть поражение, почва в степи высохнет, зерно не проклюнется, об урожае придется забыть.

За зиму пятьдесят четвертого года отец публично выступает: 24 января на совещании работников машинно-тракторных станций, 5 февраля — на совещании работников совхозов, 15 февраля — на совещании передовиков сельского хозяйства РСФСР, 22 февраля — на митинге московской молодежи, отъезжающей осваивать целину и, наконец, 24 февраля — на Пленуме ЦК КПСС, посвященном сельскому хозяйству, а конкретно — целинным и залежным землям.