Никита Хрущев. Реформатор

Одновременно с восстановлением наградных Жуков предложил установить единообразие выплат солдатам и сержантам срочной и сверхсрочной службы вне зависимости от рода войск. Существовавшую с 1953 года систему, согласно которой солдату-сухопутчику платили 30 дореформенных (1961) рублей, матросу на корабле до 150 рублей, а в авиации — целых 500 рублей, он счел несправедливой. По новой схеме всех солдат и матросов приравняли к сухопутчикам. Отныне они получали 30–40 рублей. Унифицировались и выплаты сержантам со старшинами, тоже в основном в сторону сокращения, отменялись всевозможные надбавки. Жуковская реформа экономила казне 600 миллионов рублей в год. Упорядочение выплат особенно болезненно задело и сержантов-сверхсрочников. Их приравняли к сержантам-срочникам, сняли с них надбавки за квалификацию, за выслугу. В результате, как однажды посетовал в моем присутствии маршал Иван Степанович Конев: «старослужащие из армии поуходили, и следом упала державшаяся на них дисциплина».

Еще одно нововведение. Отец «продавливал» сокращение сроков (с 1 января 1956 г.) службы: на флоте с пяти лет до четырех, а в авиации и некоторых других войсках — с четырех до трех лет, в пехоте с артиллерией, с трех лет до двух. В рабочих руках остро нуждались и промышленность, и сельское хозяйство. Генералы и адмиралы встали на дыбы. Современную технику и за три года еле-еле удается освоить, сроки службы следует не сокращать, а продлевать. В ответ отец посоветовал ориентироваться на сверхсрочников, его поддержал Жуков. Официальные предложения Министерства обороны в начале августа 1955 года ушли в правительство. И тут со сверхсрочниками вышла заминка. Свое, отрезвляющее, слово сказало Министерство финансов: сверхсрочникам, в отличие от призывников, придется платить жалованье, а денег взять неоткуда. Отец уступил, сухопутные войска, наиболее многочисленные, пока не тронули, оставили служить три года. Отец не отступился, он решил действовать поэтапно. В 1956 году уменьшили продолжительность службы призывников в так называемых «особо тяжелых условиях», к ним причислялись районы Дальнего Востока, Крайнего Севера, а также склады и полигоны испытаний ядерного, химического и биологического оружия. Всего под новый Указ попали 286 тысяч сержантов и солдат.

Согласно бюрократическому этикету, все официальные бумаги: о сокращении армии, сроков службы, о наградных, об урезании Вооруженных сил, о военных пенсиях и о многом, многом другом, независимо от кого они исходили, подписывал министр обороны Жуков. В данном случае не только отдавалась дань форме, но и по существу Жуков был с отцом заодно.

Уже после Жукова, отец снова вернется к срокам действительной службы, сократит ее в сухопутных войск и авиации до двух лет, на флоте — до трех.

Задумался отец и о судьбе советских военных баз на чужих территориях. Их у нас оставалось две: Порт-Артур в Китае и Порккала-Удд — клочок земли поблизости от столицы Финляндии Хельсинки, запирающий вход в Финский залив. По мнению отца, эти базы в современных условиях утратили военное значение.

Он заехал в Порт-Артур во время официального визита в Китай осенью 1954 года. Бухта размером с озерцо, окруженная высокими сопками, со сгрудившимися в ней кораблями показалась ему не столько безопасным убежищем, сколько ловушкой для флота. В случае атомного удара в живых тут останутся единицы. К тому же, в царские времена, в 1898 году, расположенный на полуострове Ляодун Порт-Артур и проложенная к нему железная дорога предваряли аннексию Маньчжурии. Поражение в Русско-Японской войне положило конец этим планам. В 1945 году восстановили теперь уже советский контроль и над военно-морской базой, и над железной дорогой. Однако в новых международных реалиях, когда даже Сталин не смел мечтать о Маньчжурии, дорога вела в никуда, а Порт-Артур служил ничему. После образования в 1949 году Китайской Народной Республики советская военно-морская база на ее территории вообще стала анахронизмом. Отец предложил передать ее китайцам. Моряки противились, но вяло. Жуков их не поддержал. В 1955 году Порт-Артур передали, вернее, вернули китайцам, вернулось к нему и его настоящее имя Люйшунь.

Что же касается Поркалла Удд, то установленная там дальнобойная артиллерия в сочетании с артиллерией, дислоцированной на советских островах в Финском заливе, надежно контролировала морские подходы к Ленинграду. Теперь же крылатые ракеты, запускавшиеся с нашей территории, с лихвой перекрывали узкий Финский залив. Военная база в Финляндии становилась бесполезной. Так считал отец, но моряки, в том числе главнокомандующий военно-морским флотом адмирал Николай Герасимович Кузнецов, заняли диаметрально противоположную позицию. Отдавать без боя и эту свою базу они не собирались. В таких условиях поддержка Жукова оказалась очень кстати.

«Я спросил Жукова, — вспоминал отец (разговор состоялся летом 1955 года), — слушай, Георгий, — у нас были дружеские отношения, — ты скажи, наша база в Финляндии представляет какую-то ценность?

Он сдвинул брови, сурово посмотрел на меня.