Никитинский альманах. Фантастика. XXI век. Выпуск №1

Ежка попыталась сопротивляться, но силы были явно не равны. Единственное, что девушке удалось — это порвать тесемку с золотистым амулетом на груди хлопца. Тот охнул, но смутился мало, подхватил свое сокровище в одну руку, девушку — в другую, и поволок пленницу внутрь терема. Когда крики Ежки стихли за дубовыми дверьми, князь пристальней взглянул на того, кого называли Соловьем. Руки и ноги пойманного разбойника были человеческими. По пять пальцев на каждой, обычная, немного желтоватая, кожа, дряблые мышцы и свежие ссадины на коленях. Чудищем Соловья делала голова. Огромная, не соразмерная туловищу, морда с единственным глазом посреди лба и зубастой пастью. Исключительная кривизна и желтизна зубов усугубляли облик пленника. Когда он открывал рот, у всякого возникало подсознательное желание отпрянуть. И Владимир живо отступил, едва Соловей запричитал:

— Не вели, великий князь, казнить… Напраслину на меня возводят люди. 

— Хм… — Владимир с любопытством разглядывал чудище, корчащееся в дворовой пыли. — И что же они на тебя возводят? 

— Говорят я жестокий мучитель и тать… Но посмотри на эти немощные руки могут ли они справиться с твоими богатырями? Мог ли я повергнуть тех великих воинов, в смерти которых винят меня? 

— В самом деле… — Владимир задумчиво почесал подбородок. 

— Не слушай его, княже! Брешет тварь! Брешет! — глаза Ильи полыхнули огнем. — Ворожбой он народ брал! Дикой силой людей корчил! 

— Что ответишь на это, Соловей? 

— Будь я искушен в ворожбе, разве был бы я здесь, несчастный и просящий о милости? Я — ни в чем не виноватый, бедный старик… — в единственном глазе разбойника навернулась прозрачная слезинка. 

— Не слушай его, княже! Просто не слушай! Он красиво поет и мягко стелет, да только брешет! Разреши, я пихну его, чтоб больше не повадно было? 

— Я лишь бедный, несчастный раб твой, великий князь… — чудище продолжало причитать, но Владимир на него уже не смотрел. 

— Эй, ребята! — на окрик из тени выступили два дородных детины в кольчугах. — Этого — в темницу!

Продолжающего причитать Соловья схватили под руки и поволокли в сторону.

Владимир поморщился, не желая больше слышать навязчивый голос разбойника. 

— А ты силен, Илюша. У этого татя хорошо подвешен язык. Я — тертый калач, а ты как его не отпустил, ума не приложу. 

— Для светлого князя, старался! — Илья улыбнулся, преданно глядя в глаза хозяину. 

— Крут ты становишься. Крут… Это заставляет задумываться, — Владимир насупил брови. 

— Чем прогневил, княже? 

— Нет, что ты, Илюша! — князь улыбнулся и похлопал богатыря по плечу. Ступай, выспись… У меня, может, для тебя особое слово будет. Илья поклонился до земли и, пружинисто впрыгнув на верхнюю ступеньку, шагнул на крыльцо.

Стражники, хоронившиеся за дверью в течение допроса, с неприязнью проводили его взглядами.

Владимир поморщился на яркое солнце, почесал в паху и, размышляя о будущем Киевского государства, направился к пирующим.

* * *

Доля младшего дружинника нелегка — всегда быть на подхвате у старших товарищей.

Если какую обязанность они сочтут скучной или грязной, самое время младшему взяться за нее. В этот раз Бусе досталось сидеть под дверью почивальни и сторожить заезжего богатыря. Приказ давал ни кто-нибудь, а сам воевода, потому Буса не посмел за ночь и чуточку вздремнуть. Все сидел и прислушивался к ровному сопению спящего воина. Ему было завидно и не мудрено. Илья замечательно выспался в личных покоях Лушка. Никто его не будил, над ухом ничем не гремел, петухам за окном воли не давал. Хозяин комнаты куда-то запропастился, князь к себе не звал.

Благодать! Илье это сразу не понравилось. Не понравилось еще во сне, перед самым пробуждением. Сладко зевнув и поднявшись со скрипучей лавки, Илья потянулся, разминая затекшие мышцы. Рука нечаянно скользнула по полке и задела глиняную крынку. Не успел богатырь и охнуть, как крынка ударилась об пол и невредимая покатилась в угол. Илья хмыкнул. Он уже привык к тому, что время от времени его неуклюжие движения чего-нибудь да попортят. На этот раз ущерба практически не было, что здорово насторожило Илью. День предстоит явно необычный.

Буса услышал, как за дверью заскрипело, потом стукнуло. Он довольно улыбнулся — похоже, его стража подошла к концу. Буса тихонько приоткрыл дверь и заглянул в почивальню. 

— А… Пробудился… 

— Ну, да. Что надо-то? Илья задавал вопрос уже в сторону захлопывающейся двери. Дружинник исчез, не удостоив его ответом.

Богатырь неторопливо оделся, натянул кольчугу, обул сапоги, опоясался мечом.

Распахнув толстые ставни, Илья выглянул наружу. День клонился к концу, хотя солнце стояло еще достаточно высоко, чтобы подчеркивать яркую зелень княжеских садов. — Ну, святые угодники, даруйте мне хороший денек! Илья улыбнулся. Он не знал отчего, но ему так захотелось.