Нико (ЛП)

Девочки бежали по лужайке в одинаковых платьях с подсолнухами и солнцезащитных очках.

— Девочки, туфли, — кричала я им вслед, смеясь. Они постоянно бегали босиком. Я схватила два комплекта обуви и ускорила шаг вслед за ними.

— Бабушка, — взвизгнула Арианна, в то время как Ханна кричала: — Дедушка.

Я улыбнулась, увидев эту сцену, и на секунду у меня на сердце стало легче. Родители Уильяма любили девочек больше, чем саму жизнь. С момента своего рождения они стали центром вселенной своих бабушек и дедушек. Это было почти горько-сладко, потому что я знала, что моя мать хотела, чтобы в ее жизни были близнецы. Так же, как она хотела, чтобы я была в ее жизни. Когда они родились, мама прислала мне по два красивых одинаковых ожерелья для каждой из девочек с индивидуальными подвесками — на одном был стеклянный кулон ручной работы с изображением бурного моря, а на другом — стеклянный шар с изображением голубого неба с белыми облаками.

Напоминание о необходимости беречь их. В это время года в Греции приятно. Небо голубое. И моря бурные.

Я чертовски ненавидела Бенито Кинга. Этот мерзкий человек мешал ей жить полной жизнью. Из-за него она не могла быть ни матерью, ни бабушкой. Он был не только преступником, но и жестоким и злым человеком.

И бабушка, и дедушка Картер уже вышли из машины с открытыми задними дверями. Бабушка Картер пробралась через багажник, а затем помахала нам маленькой садовой лопаткой в руке.

Я тихо усмехнулась над образом, который она изобразила. — Ты выглядишь устрашающе с этой лопатой в руке, — сказала я сквозь улыбку.

Она ухмыльнулась. — Я довольно страшная бабушка, — ответила она с улыбкой. — Я просто искала их маленькие iPad. Они могут поиграть в небольшую игру, пока мы едем в город.

Я кивнула. — Это займет их.

Обе мои девочки уже забирались в свои автокресла.

— Эй, эй, — я притворилась расстроенной. — Как насчет поцелуя для меня?

Они захихикали и выскочили из «бьюика» дедушки Картера, чтобы быстро чмокнуть меня в щеки.

Покачав головой, я подошла к дедушке Картеру. — Я чувствую себя брошенной, — пожаловалась я. — Ещё немного клюнуть, и они пойдут. Что дальше?

Он усмехнулся, похлопав меня по щеке. — Ну, а потом они пойдут в колледж, не оглядываясь назад.

Я нахмурилась, мне это совсем не нравилось. — Мы это сделаем?

В его мягкой улыбке был оттенок печали. — Ты с Уильямом так хотела поехать.

Каждый раз, когда мы говорили об Уильяме, у меня сжималось сердце. Черт, каждый раз я думала о нем. Я видела грусть в глазах дедушки Картера, которые были так похожи на глаза его сына.

Я крепко обняла его и через его плечо заметила черную, необычную машину, припаркованную через дорогу, незнакомую машину. Мое сердце ускорилось, а затем замедлилось. В последнее время так часто делают. Я винила в этом паранойю.

Я отступила назад, и его глаза метнулись в сторону, скрывая блестящие в них слезы. Прошло несколько ударов сердца, прежде чем он нахмурился.

— Это «Астон Мартин»? — спросил он с трепетом в голосе. Он всегда любил автомобили. Я тоже, но у меня никогда не получалось хорошо с моделями.

Оглянувшись на улицу, я прищурила глаза. Знакомое ощущение в груди и тревога пронеслись у меня в голове, но я отогнала это чувство. Незнакомая машина рядом нашла прекрасное объяснение. Соседи, должно быть, пригласили гостей.

Я пожала плечами. — Понятия не имею, — пробормотала я, прежде чем сменить тему. — Как ты себя чувствуешь? — я спросила его. — Как прошло твое обследование?

Бабушка Картер подошла к нам и обняла меня, громко поцеловав в щеку.

— Доктор сказал, что уровень холестерина у него хороший, и все результаты оказались положительными.

— Это здорово, — сказала я им с облегчением. — Я так рада это слышать.

— Ты уверена, что не хочешь поехать с нами? — спросил дедушка Картер с тревогой в голосе.

Я кивнула головой. — Да, со мной все будет в порядке, — сказала я ему с уверенностью, которой не чувствовала. Проводить время вдали от детей полезно, по крайней мере, я постоянно это слышала.

Несколько минут спустя я смотрела, как они все уезжают, махала им рукой, когда они проезжали мимо меня, и ждала, пока машина не исчезнет из моего поля зрения. «Астон Мартин» все еще стоял припаркованный, и на мгновение я могла поклясться, что увидела темную тень.

Господи, перестань с параноидальными мыслями , отругала я себя.

Тяжело вздохнув, я вернулась в дом. Не зная, чем себя занять, я направилась на кухню, в свое убежище. Этот любимый дом уже не будет нашим. Мне придется найти способ рассказать об этом родителям Уильяма и девочкам.