Нико

Но, что же с ней было делать? Она была непослушной, избалованной мафиозной принцессой, готовой выполнять приказы своего отца. Черт, он бы ничуть не удивился, если бы она, чтобы отвертеться от навязываемого ей брака нажала бы на курок. Ведь в таком случае, у него было бы право возмездия от имени семьи Тоскани, как это сделал новый босс криминальной семьи Фальцоне. Он предложил бы ее тому, кто больше заплатит!? Если она была невиновна, он должен был позволить ей уйти. По правилам, вовлекать женщин в мафиозные разборки, было запрещено. Он даже не мог удерживать ее как заложницу, или произвести обмен на мужчину, которого вчера должен был убить.

Она, определенно, была женщиной. Нико искоса бросил в ее сторону взгляд, задержавшись на ее полной, едва прикрытой разорванным платьем груди, а затем спустился к ее черным, крышесносящим кожаным ботинкам с вышивкой из цветов. Иисусе. Эта чертова обувь манила его, взывая к его дикой стороне, которую он унаследовал от своей матери, и которую подавлял, чтобы оправдать надежды отца.

Оторвав взгляд от ботинок, он осмотрел ее лицо с большим, и уже проявившимся на щеке синяком, потемневшими от гнева глазами и на запекшуюся на коже и в волосах кровь. От того, что кто-то причинил ей боль, он почувствовал вспышку гнева. Очень иронично, ведь возможно ему следовало бы ее убить.

Нико метил на место самого влиятельного капо семьи, с прямым проявлением насилия или насилия, творимого от его имени. Репутация была превыше всего. И в минуту, когда он проявит милосердие или же попытается просто быть мирным посредником, его более молодые и более озлобленные люди попросту вырвут у него бразды правления. Сегодня вечером он сделал несвойственную ему тактическую ошибку, когда ушел, оставив в живых Дона Кордано, ведь последствия могут быть весьма катастрофичными.

— Какие новости? — Фрэнки и Лука присоединились к нему за бильярдным столом, когда он сделал ход. Нико решил, что куда лучше, если его руки будут заняты, а бильярд всегда был его любимой игрой.

— Тони жив, — он посмотрел, как в угловую лунку закатились четыре шара. — Он в больнице, под охраной. «Винченцо» кишит копами. Наш человек из полицейского участка постоянно докладывает нам о малейших изменениях. Полиция заполонила парковку и прочесывает местность. Они не нашли оружие, из которого стреляли. Думают, что стрелок был один, и раз у него вышло практически всех уложить, значит, ему удалось, не вызвав подозрений подобраться достаточно близко.

— Или ей, — вставил Лука.

Взгляд Нико метнулся к Мии. Он не мог поверить, что она так хладнокровно убила находящихся там мужчин. Когда он включил свет, на ее лице отражался лишь шок и ужас, а не чувство вины, удовлетворения или страха быть пойманной. И если бы она была к этому причастна, полиция, наверняка, уже нашла бы оружие. У нее было слишком мало времени, чтобы его спрятать и убежать. Да это и не имело абсолютно никакого смысла. Зачем в таком случае возвращаться?

— Ты собираешься ее допросить? — Фрэнки раздраженно заворчал.

— Да, собираюсь. Я притащил ее сюда не для того, чтобы она здесь красовалась, — ответил Нико.

— Нико проявляет снисходительность, — сказал Лука, схватив с полки на стене кий. — Все мы, как и ты, не хотим переходить на темную сторону.

Нико почувствовал, как у него внутри все сжалось. Он терял Фрэнки. С тех пор как Санто и Тони вовлеки своих людей в торговлю наркотиками, Фрэнки все больше времени проводил один, выполняя для Санто работу, за которую никто кроме него не взялся бы. С каждым днем Фрэнки все больше и больше отдалялся от того человека, каким приехал в Вегас, и каждый раз, по возвращении, захватившая его тьма, становилась все очевиднее.

— Забудь об этом, — Фрэнки сделал неприличный жест и подошел к импровизированному бару в углу.

— Ему нужна женщина, — Лука натер мелом свой кий. — Которая действительно его зацепит. Тебе у приезжающей сюда сицилийки, следует спросить, есть ли у нее сестра.

На самом деле он сомневался, что будущая жена вообще его «зацепит». Никто не понимал его дикой стороны, даже его мать. Подростком, он научился скрывать свою дикость за показной вежливостью, выгуливая ее, словно зверя на поводке среди людей. Нико готовился стать достойным приемником, когда чертов Баттиста Кордано всадил его отцу пулю в сердце.

И теперь у него в руках была дочь его врага, привязанная к стулу, посреди его чертова клуба. Так какого черта он здесь делал?

— Займи всех, — сказа Нико Луке, мгновенно приняв решение. — Я хочу поговорить с нашей маленькой убийцей и решить, умрет ли она сегодня ночью.

***

Мия выкрутила запястья, в попытке хоть немного ослабить веревки, удерживающие ее руки за спинкой стула. Если бы только ей удалось освободиться, то, когда Нико к ней приблизится, она, наверное, смогла бы, ну, по крайней мере, попыталась бы от него отбиться, или даже сбежать, хотя понятия не имела, где находится и как отсюда выбраться.