Никогда

Артем: В то время, когда я наслаждался жизнью, мой старший брат – очень молодой генерал – был убит в Афганистане (пауза). Я рассказывал тебе, что у нас с братом к маме было особое отношение. Я никогда в жизни не видел такой теплой и умной женщины (пауза). Но тогда, в страшном отчаянии, она мне сказала: “Используй все свои достоинства – войди в высокопоставленный дом, войди в такой дом, где бы даже мысли не было о том, что твой сын будет воевать. Уже сейчас сделай все, чтобы оградить своего будущего сына” (пауза). Прошло столько лет, а у меня до сих пор перед глазами мамино отчаяние.

Оля: Артем, я не знала, извини, я не хотела сделать тебе больно.

Артем: Я послушал маму. Моему сыну пятнадцать лет. Мне хочется верить, что я могу быть за него спокоен.

Оля: А я живу с дочкой. Ей шестнадцать лет.

Артем: Сколько (молчание) ? Она хорошая девочка? Умная? Послушная? Красивая?

Оля: Да. И умная, и красивая, и послушная.

Артем: А почему так грустно (пауза) ? У нее твой характер?

Оля: Мне, кажется, нет. Не знаю.

Артем: Она тебя огорчает?

Оля: Она меня убивает.

Артем: Когда мать говорит подобные вещи, девочка полностью повторяет ее или наоборот (пауза).

Оля: Все эти годы, мне стыдно в этом признаться, я ждала твоего приезда, понимала, с каждым годом все яснее, абсурдность этого. Но так ждала. Мне столько хотелось тебе рассказать (пауза). А теперь не знаю с чего начать.

Артем:(Очень удивленно). С начала.

Оля: Тогда, когда мы расстались, мне казалось, что нечем дышать. А когда задыхаешься, уже ничего не надо: ничего не видишь, ничего не слышишь, а, главное, ничего не понимаешь: ни что вокруг тебя, ни что в тебе. А потом, в один момент, я вдруг услышала очень тихий стук в себе, может, это был не стук, а легкое прикосновение. Дело не в этом. Главное, когда это повторилось еще раз, все, в одно мгновение, изменилось. Я впервые, за столько месяцев, глубоко вздохнула. Я, интуитивно, выдохнула эту долгую-долгую боль. Меня ждала другая жизнь. Во мне было мое будущее (пауза). Моей дочери в апреле исполнилось шестнадцать лет.

Артем:(Сначала удивлен, затем, задумавшись, считает, потом, потрясенный, смотрит на нее и любопытство со страхом застыло на лице, пауза становится долгой).

Оля:(Все это время стоит спиной к нему, поворачиваясь). Мне помнится, с арифметикой у тебя всегда был порядок.

Артем: (Тихо) Почему ты молчала?

Оля: Давай поменяемся местами. Напрягись, попробуй. О чем я должна была говорить? Звонить? Просить помочь? Как? Приехать? Жениться? Откупиться алиментами? Скажи, что я должна была делать? Меня забыли, мое сердце было только моим. Не было даже единственного звонка, который дал бы надежду (пауза). Но ни звонка, ни надежды (почти с кокетством). И оказалась я девушкой одинокой и гордой, а потом еще и сильной (пауза). Я и раньше любила одиночество, а, уж, потом оно, просто, стало моей кожей (пауза).

Артем: На кого она похожа?

Оля: На тебя.

Артем: Кстати – где она? Уже темно? Ты за нее не боишься? Такой возраст.

Оля: Скоро придет. Она у подружки (пауза). Я уже перебоялась.

Артем: Ты о чем?

Оля:(Меняя тему). Как-то так сложилась жизнь, что я редко бывала на море. А ты?

Артем: Ты бывала еще когда-нибудь там?

Оля: Нет.

Артем: А я пару лет тому назад был. Там все так изменилось.

Оля: Ты был там сам?

Артем:(Удивленно). Да.

Оля: Ну и как?

Артем: Что как?

Оля: Как отдыхалось одинокому мужчине? На морском побережье столько соблазнов.

Артем: Много. Чего греха таить, много.

Оля: Не вспоминал?

Артем: Вспоминал.

Оля: Но после этого прошло еще пару лет (пауза).

Артем: Ты мне позволишь поговорить с ребенком?

Оля: Конечно. Но только она не ребенок.

Артем: Я понимаю – шестнадцать лет.

Оля: И не только это.

Артем: А что? Что? Что случилось?

Оля:(Очень долгая пауза). Потом. Объясню все потом. Я стараюсь ее понять. Ведь, самое ужасное время в жизни – это отрочество. Когда тебе четырнадцать-семнадцать лет. Уже о многом задумываешься, анализируешь, появляется первый опыт человеческих взаимоотношений. Очень чувствуешь ложь, фальшь, но уже заложенное воспитание говорит: “Молчи – это взрослый, он старше, ты не имеешь права”. Я вспоминаю, как мне было стыдно за тех, кто мне лгал в глаза, пользуясь моим молчанием. Но самое ужасное, что прошли годы, и я делала то же. Я не хотела понимать ребенка, мне так было легче и удобней. Я не оправдываюсь, потому что не могла и не знала, как вернуться мыслями и чувствами в свою прошлую жизнь, чтобы понять эту.

Артем: У тебя сложные отношения с дочкой?

Оля: Внешне у нас очень хорошие, теплые, доверительные отношения.