Никогда - это обещание (ЛП)

Я пожал плечами. У меня денег было больше, чем дети моих детей могли бы потратить за всю их жизнь. Мне повезло, и теперь пришло время творить добро. Жизнь к моей милой сестрёнке была жестока, отняв у неё любовь всей её жизни и похитив отца её детей, когда она меньше всего этого ожидала. Всё, что он хотел, – это обеспечить хорошую жизнь своей семье и помочь своей стране. В итоге он заплатил высшую цену. Кто-то должен был позаботиться о них. Я планировал в ближайшем будущем купить им большой старый дом, хотя это будет сюрпризом, потому что она никогда не позволит мне это сделать, если узнает.

— О, боже! — Айви повернулась к Дакоте, которая всё это время стояла в стороне. —Дакота?

— Привет, Айви, — вежливо улыбнулась Дакота, хотя всё ещё казалась ошеломлённой после моего поцелуя.

— Что ты здесь делаешь? Где Эддисон? О, святой Боже. Ты выглядишь потрясающе! - Айви болтала без умолку, изливала свои чувства, осыпала с ног до головы Дакоту комплиментами и тёплыми словами.

— Айви, успокойся, — усмехнулся я. — Разве тебе не нужно вернуться на работу?

Она прекратила болтать и посмотрела на телефон.

— Я пораньше закончила обедать, но да, — она вздохнула, глядя на Дакоту полными сожаления яркими глазами цвета меди. — Мне пора возвращаться. Ребята, не хотите пойти выпить завтра вечером? Это будет понедельник, так что в барах будет затишье. Я найму няню. Мы сможем наверстать упущенное.

— Ох, — сказала Дакота, глядя в мою сторону. — Гм.

— Согласен, — я пожал плечами и посмотрел на Дакоту. — Думаю, нам нужно напомнить нашему старому другу, что не забыли, как весело проводить время в Дарлингтоне.

— А она забыла? — и Айви, приплясывая, поспешила обратно к своей машине. Девушка походила на бутылку шипучей апельсиновой газировки и была такой всю свою жизнь. Как женщина, которая так много потеряла, могла оставаться такой чертовски стойкой, было выше моего понимания, хотя я полагаю, что с малышами на руках у неё особо не было выбора. Пока она мчалась по длинной подъездной дороге к шоссе, за машиной тянулся шлейф гравийной пыли.

Дакота стояла в стороне, внимательно рассматривая меня, как будто всё ещё пыталась понять, нормально ли она относится к тому, что я её поцеловал. Судя по тому, как сердито она поджала губы и по её горящему взгляду, всё складывалось не в мою пользу.

— Мне нужно взглянуть на лошадей, — сказал я. — Если хочешь, пойдём со мной.

— Я, наверное, вернусь в город и навещу маму, — произнесла она дрожащим голосом после того, как прочистила горло. И, обняв себя, стала в оборонительную позицию, как будто защищалась от меня.

— Тогда ладно, — я упёрся руками в бёдра, зацепившись большими пальцами за петли ремня. — Увидимся вечером, когда ты вернёшься.

Она кивнула, глядя на меня сквозь ресницы и, очевидно, предпочитая держать своё мнение при себе. Перекинув ремешок сумочки через плечо, направилась к взятой напрокат машине и умчалась.

В кузове грузовика заскулила Руби, напоминая мне, что ей нужна помощь. Я поднял её, вынес из машины и осторожно опустил на землю.

— Прости, девочка. Немного отвлёкся.

Она лизнула мою руку и поплелась обратно к крыльцу на своё любимое солнечное место, где улеглась, свернувшись в пушистый клубок, и начала похрапывать.

Опустившись в старое белое кресло-качалку, я глубоко вздохнул и стал вспоминать тот первый раз, когда мне пришлось отпустить Дакоту Эндрюс.

• ГЛАВА 10 • БО Прошлое

Дакота закончила свой последний год в старшей школе, и мы наслаждались ленивым майским днём. Мы припарковались возле молочной фермы в городе, она сидела, подняв загорелые ноги на пыльную приборную доску и слизывала шоколадное мороженое с красной пластиковой ложки. Прикончив последний кусочек, засунула руку в свой выцветший розовый рюкзак и вытащила крахмально-белый конверт с напечатанным ярко-синими буквами обратным адресом Кентуккийского университета.

— Посмотри, что сегодня мне пришло, — сказала она нараспев. — Мне хотелось открыть его вместе с тобой.

Я повернулся к ней, пристально наблюдая, как Дакота глубоко и медленно вздохнула и разорвала белую бумагу. Она вытащила письмо, и моё сердце замерло, когда я увидел, что её глаза остекленели, как только она его прочитала. Я приготовился уже выразить сожаление и сказать несколько ободряющих слов, пока она, наконец, не заговорила:

— Меня приняли.

— Что? — мне бы радоваться за неё. Хотя, так и было. Но её слова были выстрелом в наше будущее, предопределив нашу судьбу, по крайней мере, на обозримое будущее.

— Бо, они дают мне полную академическую стипендию, — она вытерла мокрые глаза и, широко улыбаясь, прижала письмо к сердцу.

Я повернулся и поцеловал её в губы, пробуя слёзы счастья, которые текли по её щекам и падали на красивые губы Дакоты. Прохладный и солёный, этот вкус я так никогда и не смог забыть.

— Ты ведь понимаешь, что это значит? — спросила она, глядя на меня так, словно ей нужно было моё разрешение не упустить самое лучшее, что с ней когда-либо случалось.

— Понимаю, — ответил я. — Это значит, что у нас есть только лето.